Солнечные часы

Оглавление

Она только что не плюнула в Чарли. Та окаменела, вспоминая, как при Грэме говорила по мобильнику с Саймоном. «Ну и что там случилось с этим вашим парнем, Хейвортом?» – небрежно поинтересовался Грэм. Чарли ответила, что Роберт вряд ли выживет. Грэм тогда и впрямь расстроился, Чарли еще подумала, что у него доброе сердце, если его печалит судьба чужого человека.

– Грэм по-настоящему любит родных, а они у него все уроды как один, – продолжала Стеф. – Даже младший брат вырос предателем. Кого из себя корчит Роберт? Это просто нечестно с его стороны! Все знают, что нельзя мешать бизнес с чувствами, тем более нельзя рушить бизнес родного брата. А он это снова сделал.

– Что?

– Наоми эта… с которой ты приехала… Роберт наверняка с ней спал, потому что она хотела шале снять для них двоих. Назвалась Хейворт, но я сразу поняла, кто это, когда имя Наоми услышала. Грэм тогда просто взбесился.

Чарли чувствовала, как в голове все словно затягивается туманом. Чтобы заработать клаустрофобию в мозгах, нет способа легче общения с дебилом.

– Грэм и Роберт в ссоре, однако вы устраивали мальчишники в его грузовике.

– И что? Грэм себе ключ сделал.

– Хочешь сказать, – с недоверием произнес Гиббс, – что Роберт Хейворт не знает про ваши делишки в его грузовике? Не мог он не заметить, что иногда грузовик по ночам исчезает. Или Грэм делал вид, будто для других целей машину использует?

Чарли не понравилось, куда клонит Гиббс. С какой стати он пытается найти лазейку для Хейворта? Полиции известно, что Хейворт изнасиловал Пруденс Келви, – доказательства неопровержимы.

Стеф насторожилась, закусив губу.

Гиббс повторил попытку:

– Если Роберт не желает иметь ничего общего с братом, то зачем разрешил пользоваться грузовиком? Ему были нужны деньги? Грэм брал у него машину напрокат?

– Про Роберта больше ничего не скажу, поняли? – Стеф скрестила руки. – Меня и без того Грэм убьет, а стану говорить про Роберта – точно на куски покромсает. Он за своего братца долбанутого любому сердце вырвет.

Глава двадцать восьмая

Воскресенье, 9 апреля

До своего дома я добираюсь после полуночи. На шоссе остановила грузовик с болтливым юным шофером по имени Терри и благополучно доехала до города. Я совершенно не чувствовала страха в чужой машине, наедине с незнакомым парнем. Все самое худшее со мной уже случилось, теперь я защищена от опасности.

Автомобиля Ивон у дома нет. Наверное, подруга уехала к Бену, в Кембридж. Я еще вчера знала, что так и произойдет. Ивон не выносит одиночества. Ей необходимо чье-то присутствие, нужен рядом человек, на которого можно положиться, а я в последние дни слишком непредсказуема. Ивон думает, что с Беном будет надежнее.

Я бы изменила клише «любовь слепа» на «любовь бессознательна». Как ты сейчас, Роберт, прости уж за подлую остроту. Ивон видит, что творит Бен, но не в состоянии сделать правильные выводы. У нее в порядке зрение, но не мозги.

Я направляюсь прямиком в мастерскую, отпираю дверь. Взяв с полки самый большой молоток, взвешиваю его в ладони, провожу пальцем по поблескивающей голове. Мне всегда нравилось, как молоток ложится в руку, нравились его плавные линии. Форма у моего молотка особая, он напоминает пестик, которым хозяйки растирают в ступке специи, только сделан из дерева и бронзы. Такой штукой я могу нанести серьезное увечье. На что и расчет.

Достаю из-под рабочего стола кусок веревки, нагибаюсь еще за одним. Хватит или нет? Понятия не имею – я привыкла использовать веревку для упаковки солнечных часов, а не для связывания мужчин. В конце концов беру всю, что у меня есть, плюс большие ножницы. Закрыв мастерскую, иду в гараж, сажусь в машину и снова еду к дому Чарли.

Обвинения в том, что собираюсь сделать, я не принимаю. Я выполняю то, что должна. Иного пути у меня нет. Слишком давно Грэм Энгилли напал на нас – на Джульетту, меня, Сандру Фригард. Саймон Уотерхаус объяснил мне, что за давнишние изнасилования дают небольшой срок. А Чарли сказала, что ДНК насильника у Сандры не взяли, только у Пруденс Келви, а ее Энгилли не трогал. Та к что на суде его слово будет против моего.

Окна в доме Чарли темные, как и три четверти часа назад, когда шофер Терри – мне приятно думать о нем как о твоем коллеге – высадил меня рядом с моей машиной. Тогда я была безоружна и не решилась войти.

Дом кажется пустым, от него веет холодным безмолвием. Если Грэм Энгилли там, то наверняка спит. Я достаю ключи Чарли и, стараясь не звенеть, подбираю к замку один за другим. Третий подходит. Очень медленно поворачиваю ключ и осторожно, дюйм за дюймом, открываю дверь.

Сжимая в руке молоток, я жду, пока глаза привыкнут к темноте, и только тогда поднимаюсь по лестнице. Одна из ступенек скрипит под моей ногой, но не так громко, чтобы разбудить спящего человека. На верхнюю площадку выходят три двери. Полагаю, они ведут в спальни и ванную. Я на цыпочках подхожу к одной спальне, затем к другой. Никого. Заглядываю в ванную: пусто.

Я не так сильно боюсь, как должна бы, пожалуй. Вернулся мой настрой «я на все способна». В последний раз в таком состоянии я отправилась в полицию и заявила, что ты меня изнасиловал. Какое счастье, что я на это решилась: ты не умер от удара Джульетты.

Возвращаюсь вниз, держа оружие наготове, чтобы в любой момент нанести удар. Кольцо веревки висит у меня на локте, сумку я повесила на шею. За единственной дверью в передней я вижу длинную узкую гостиную, а дальше еще одна стеклянная дверь ведет в неприбранную кухню с горой грязной посуды на краю раковины.

Убедившись, что дом пуст, я задвигаю шторы на окне, и у двери нащупываю выключатель. Если Грэм Энгилли придет, то увидит свет и решит, что Чарли вернулась. Он позвонит в дверь, я приоткрою, но так, чтобы он меня не видел. Сама спрячусь за дверью, он ее толкнет и переступит через порог, а я жахну колотилом по его голове.