|
Оценить:
|
ГЛАЗА ПРОПАСТИ
6
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда вас ждёт сюрприз. Не то, чтобы приятный…. Но об этом чуть позже. Тело господина Рахмана исчезло из морга Лондон Ройял Хоспитал семнадцатого сентября. Бесследно… В тот же день, а я имею в виду день самоубийства Арлингтона, та самая камера на углу Кёрзон и Хаф Мун запечатлела гражданское лицо, весьма похожее на Рахмана…. ну вы знаете, какое там качество изображения — ни в чем нельзя быть уверенным… Кто-то внешне похожий на Рахмана, хотя одетый по другому — джинсы, куртка, шарф… Рахман был найден в традиционной бангладешской длинной рубахе и шальвари… Так вот, кто-то похожий на Рахмана пересекал Хаф Мун Стрит четыре раза в тот же самый день: один раз в десять часов утра, второй раз в десять двадцать. Затем в восемь вечера и в восемь двадцать пять. Совпадает с утренним и предполагаемым вечерним визитами…
— Любой мужчина азиатского типа похожий на Рахмана, который живёт или работает по соседству и ходит на Пикадилли к станции метро Грин Парк? — предположил я.
Смед порылся в папке и, прежде чем, протянуть мне очередные фотографии, сказал:
— Возвращаясь к вечернему визиту… Спустя полчаса — час после наступления смерти, труп Арлингтона был обезображен. Распорот живот, извлечены внутренности, перерезано горло — слева направо с рассечением обоих каротидных артерий. Сайид Рахман был убит похожим образом: перерезано горло, вспорот живот, вынуты кишки, удалены почки и мочевой пузырь. Части кишечника живописно размещены на груди и плечах убитых. Вот фотографии с мест преступлений. Взгляните, это вам ничего не напоминает из ваших занятий в Академии?
С этими словами Смед перебросил пару фотографий через стол. Я внимательно изучил одну, затем вторую. Что-то всплыло их глубины памяти, откуда-то из студенческих лекций по истории патологоанатомии или из зачитанных учебников по криминалистике.
— Джек Потрошитель?…. — почти шопотом спросил я.
Смед кивнул.
— Экспрессом из 1888 года. Только теперь он переключился на мужчин.
Глава 3. Увертюра
1 сентября 1888 года
5.00 пополудни
Пост-мортем
«Труп женщины сорока-сорока пяти лет. Смерть наступила примерно в 3 часа 30 минут утра 31 августа 1888 года. При первичном освидетельствовании нижеподписавшимся, произведённом на месте преступления, в 4 часа 10 минут утра 31 августа 1888 года, ригор мортис не отмечен, ткани сохраняют почти нормальную температуру.
Горло разрезано двумя движениями слева направо. Первый разрез: поверхностный — от левого уха и до середины горла — проходит в дюйме от нижней челюсти. Второй разрез — глубинный. Длина восемь дюймов, полностью опоясывает горло. Начинаясь примерно в дюйме ниже первого разреза, второй разрез спускается на три дюйма ниже челюсти. Рассечены все ткани, включая каротидные артерии, мышцы, трахея и спинной мозг. Сквозь разрез различимы следы лезвия на шейных позвонках, что свидетельствует о попытке отделить голову от туловища.
На нижней челюсти, над правыми коренными зубами — гематома. Возможно причинена большим пальцем руки нападавшего. Такая же гематома — на левой щеке.
Брюшная полость рассечена от центра, ниже ребёр. Разрез продолжен с уклоном влево и вниз, огибая гениталии и спускаясь ниже промежности, затем поднимаясь вверх и заканчиваясь слева от желудка. Разрез завершается расширенной раной с неровными краями. Глубина разреза — до позвоночника с отдельными поражениями желудочной ткани. В области гениталий — две колотые раны.
С правой стороны туловища — несколько колотых ран, нанесённых сверху вниз и переходящих в глубокие разрезы.
Все разрезы произведены одним и тем же инструментом с исключительно острым и толстым лезвием. Структура и состояние ран, а также выделения из тканей, свидетельствуют о том, что все они нанесены в течение короткого промежутка времени — не более четырёх-пяти минут. Направление и глубина основных разрезов на шее и брюшной полости, учитывая скорость их нанесения, означают наличие у преступника хирургических навыков ……
Доктор Льюэллин — для отделения Полиции Бетнал Грин.
(из Оффиса Общественных Архивов, Кью Гарденс, Лондон)
31 августа 1888 года
4:30 утра
В половине четвёртого утра, в пятницу, 31 августа 1888 года, Чарльз Кросс, лицензированный извозчик компании Пикфорд, направлялся к месту своей постоянной службы — в Уайтчапел.
Бедный народ, населявший Уайтчапел, заканчивал работать поздно вечером и, управившись со своими скудными домашними делами, мелкими покупками, пинтой эля или стаканом джина в соседнем пабе, забывался тяжёлым сном глубоко за полночь. Но как только служивый люд засыпал, улицы Ист-Энда снова начинали заполняться народом, отправлявшимся на работу засветло: рыночными торговцами, извозчиками, докерами, булочниками. Поэтому ни днём, ни ночью, на улицы Ист-Энда не опускалась тишина, и даже в предрассветном тумане слышен был стук каблуков по мощёным мостовым.
Но среди ночных пилигримов Ист-Энда, среди местного люда, спешащего по своим делам, среди неизменных полицейских, двигающихся по своим дежурным периметрам, среди всей этой то убыстряющей, то замедляющей свой шаг суеты, одинокими островками выделялись женские фигуры — на пересечениях улиц, в подворотнях, у дверей пабов, в нишах складских ворот. Квадратная миля от улицы Бишопсгейт до квартала Олдгейт, откуда ещё римские ворота вели когда-то в древний Лондиниум, от новых построек Бетнал Грин до еврейского гетто на Брик Лэйн — квадратная миля Ист-Энда и её многострадальный эпицентр — Уайтчапел — вмещали в себя нищету и трагедию сотен женщин, единственным средством которых к выживанию была ночная торговля собой.
