Принц шутов

Оглавление

— Я видел и получше, — сказал я.

Дверь распахнулась, и мне поклонился один из рыцарей Олидана, облаченный в блестящую кирасу.

— Принц Ялан, для меня большая честь познакомиться с вами. Я сэр Геррант из Трина. — Он выпрямился, и я сделал полшага назад. Очевидно, габариты Снорри оценили и потому отправили встречать нас самого крупного человека, который нашелся. Сэр Геррант был примерно такого же роста и столь же широк в плечах, красивое лицо его пересекал уродливый шрам. Он протянул руку в сторону, приглашая нас войти. Улыбка на рассеченных губах выглядела вполне искренней. — Я провожу вас в ваши покои. Ты тоже иди, Станн. — Он посмотрел на пажа. — Принцу Ялану понадобится кто-то, кто смог бы исполнять его поручения.

Сэр Геррант повел нас вверх по широкому лестничному пролету, потом по нескольким коридорам. Архитектура была какая-то странная, словно тысячу лет назад ее создавали не люди. Повсюду я видел следы более поздних работ, попыток придать этому месту больше человечности. Полы убрали, комнаты расширили, потолки подняли, ввели изгибы и деревянные несущие конструкции, хотя едва ли творение Зодчих нуждалось в укреплении.

— Я имел честь познакомиться с принцем Мартусом во время его визита прошлым летом. — Сэр Геррант открыл очередную дверь и пригласил нас войти. — Вас с ним объединяет удивительное фамильное сходство.

Я прикусил губу, чтобы не сказать гадость, и поморщился. Что правда, то правда — братья на меня похожи, причем чертами, передающимися по отцовской линии, по крайней мере золотистыми волосами. Ростом мы были в бабку, а красотой в мать. Отец наш — низенький невзрачный человек, которого можно было бы принять за обычного клерка, если бы не кардинальская шапка. Однако Мартуса явно ваяли тупым резцом. Дарин был чуть получше. Художник добился совершенства как раз тогда, когда очередь дошла до меня.

Мы пересекли зал, в котором с высокой галереи на нас смотрели дамы. Я заподозрил, что сэру Герранту специально велели показать нас им, но принял условия игры и сделал вид, что ничего не заметил. Снорри, разумеется, открыто пялился, широко улыбаясь. Я услышал, как наверху захихикали и кто-то театрально зашептал: «Не то что очередной заезжий принц, да?»

Моя комната, до которой мы наконец дошли, была вполне приличной и, пусть не столь великолепной, как мог ожидать принц, наносящий визит, оказалась в сто раз лучше любого жилья, в котором я останавливался после спальни Лизы де Вир, — казалось, это было уже целую вечность назад.

— Я провожу вашего человека в комнату для слуг, или это позже сделает Станн, — сказал сэр Геррант.

— Уведите его, — сказал я. — И не давайте вашим людям иметь с ним дело. Он несколько диковат и может их переломать.

Я выставил Снорри в коридор, выразительно пошевелив пальцами. Он не ответил, только улыбнулся так, что мне захотелось его прибить, и потопал за Геррантом.

Я рухнул на стул с мягкой обивкой. Первое удобное сиденье за бог знает сколько времени.

— Сапоги.

Я поднял ногу, паж подошел и стал стягивать с меня сапог. Вот чего мне не хватало в пути — полной праздности. Отец не мог себе позволить много слуг, но, когда у него бывали важные посетители, средства тут же находились. Идеал — это если вы что-то уронили, а служанка тут же это подхватила, не дожидаясь, что вещь упадет на пол, или если у вас что-то зачесалось, достаточно об этом сказать, чтобы вас почесали чьи-то зазубренные ногти.

Сапог соскочил с ноги, и ребенок отошел, потом вернулся за вторым.

— А потом можешь принести мне фруктов. Яблок и груш. И смотри, чтобы груши были из Конквенса, а не те, желтые, из Марана, — это же сплошная каша.

— Да, сэр.

Второй сапог слетел, он унес оба и поставил у двери. Я надеялся, что к утру их начистят, а лучше — заменят более добротной парой. Мальчик открыл дверь и вышел.

— Я принесу фруктов.

— Подожди. — Я подался вперед, сгибая и разгибая пальцы ног. — Тебя же зовут Станн, да?

Мне показалось, что этот малец может быть полезен.

— Да, сэр.

— Фруктов и хлеба. И выясни, где этот принц, возвращение которого все празднуют. Кстати, как его зовут?

— Йорг, сэр. Принц Йорг.

И он исчез, не дожидаясь, что его отпустят, и даже дверь за собой не закрыл.

— Йорг, вот как?

Мне показалось странным, что я вообще подумал об этом. Вчера один из братьев всего лишь упомянул этого потерянного принца, вернувшегося в объятия своего отца. Казалось, весь город Крат охвачен торжествами в честь блудного сына, и каким-то чудом мы нашли единственную таверну в окрестностях Высокого замка, где никто не хотел об этом говорить. Очень странно.

Мое внимание привлекла тень у двери, и я прервал размышления.

— Да?

Что, юный Станн бежал откуда-то, а не куда-то? Человек в дверях не выглядел так уж пугающе, но он, надо полагать, шел по коридору, когда Станн не выдержал и побежал…

Тип, что стоял передо мной, был бы самым неприметным человеком на свете и побил бы по этой части даже моего отца, если бы не тот факт, что каждый сантиметр его открытой кожи — голова, шея и кисти рук — был покрыт татуировками, надписями на незнакомом наречии. Буквы наползали даже на его лицо, толпились на щеках и лбу.

Его появление сопровождалось неловкой тишиной, — разумеется, дома мне захотелось бы проклясть его глаза и потребовать, чтобы он говорил или выметался, причем я помог бы поторопиться с выбором, запустив в него чем-нибудь, что под руку попадется. Однако я слишком много времени провел в дороге, где любой крестьянин мог меня заколоть за брошенный на его сестру взгляд, и мои прежние инстинкты малость заржавели.