Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья

Оглавление

110

В этот момент прогоревшая центральная часть моста обрушилась. Рыцари, собравшиеся возле Жанны и Алансона, вздрогнули, а их кони попятились.

– Уже не нужно, – мрачно констатировал Монморанси. – Теперь бы послать в Поршерон, чтобы разбирали всё дома, которые остались.

– Время будет совсем упущено, – жестким от сбывшихся предчувствий голосом сказал де Ре. – Но пытаться всё равно следует. Можно попробовать спасти то, что осталось от моста и починить его тем, что есть под рукой. Пожертвуем несколькими телегами… Победа того стоит, – добавил он не совсем уверенно.

Все посмотрели на Жанну. Девушка, словно завороженная, не отрывала глаз от горящего моста и, казалось, совсем не слушала того, что говорилось вокруг. Бледная, откровенно уставшая, она держалась в седле, превозмогая боль, природа которой вряд ли была только физической.

– Кто мог поджечь мост? – еле слышно спросила Жанна.

Потон де Ксентрайль озадаченно пожал плечами.

– Отчаяние иногда делает людей умными. Могли и парижане… Сообразили…

– Нет. Со вчера здесь были только наши люди, которые разбирали дома. Никаких вылазок из города не было, иначе нам бы сказали… Кто поджёг мост?

– Это сделано по моему приказу, Жанна, – раздался неподалёку спокойный голос. – Точнее, по приказу короля.

Все, включая и Жанну, медленно повернулись.

Прибывший с королевским воинством Гильом де Флави сидел на своём коне спокойно, сложив руки и поводья на луке седла. Но за ним, плотным полукольцом расположился целый отряд рыцарей охраны, многозначительно опирающихся на рукояти своих мечей.

– Его величество приказал мне, в случае поражения, не допускать продолжения военных действий любой ценой. А я, зная как мало здесь ценят королевское мнение, предпочёл действовать по своему усмотрению.

Де Ре еле успел преградить путь Ла Иру.

– Ах ты, гадина! – заорал тот, нащупывая рукой булаву на седле. – Я тебя сейчас вобью в этот берег, а твоими молодцами дострою мост!

– Молчи! – прошептал де Ре.

– Я на службе, сударь, и только поэтому не объявляю вам вызов, – хладнокровно заявил де Флави. – Но, если вы не замолчите, буду иметь основания подать на вас официальную жалобу.

– Тогда ты получишь вызов от меня! – наконец пришел в себя Алансон.

– Как будет угодно вашей светлости. Только хочу заметить, что вызов ваш в этом случае меня мало коснётся. Оскорблённым сочтёт себя король, приказ которого я всего лишь исполнил. А вы из без того уже вызвали недовольство его величества своим самоуправством. И, смею заметить, весьма оскорбительным…

– Оскорбительным оно стало, когда ты поджег этот мост! В любом другом случае моё самоуправство принесло бы королю славу!

– Вчера у вас был шанс это доказать…

Де Флави не успел договорить, Жанна покачнулась, и не подставь д'Олон вовремя своё плечо, упала бы с седла. Её била мелкая дрожь, а лицо приобрело землистый оттенок, как у мертвеца.

– Де Кагни, позовите лекаря! – крикнул Алансон.

– Не надо.

Опираясь на руку д'Олона Жанна несколько раз глубоко вздохнула и, собрав все оставшиеся у неё силы, твёрдо произнесла:

– Сделаем так, как сказал де Ре. Пусть освободят несколько телег… Можно те, на которых привезли убитых вчера… Тела велите перенести вон в ту ригу. И тушите огонь, как можно скорее.

– Я бы не советовал тебе, Жанна… – начал было де Флави.

Но девушка оборвала его. Гнев словно придал ей силы и слабый минуту назад голос сорвался на крик.

– Оставьте советы при себе! Вчера у вас тоже был шанс давать их! А сегодня я действую, как считаю нужным сама! И первым делом приказываю взять вас под арест!

– У тебя нет таких полномочий!

– А кто мне помешает?! Ла Ир, зовите своих людей!

В этот момент Алансон поднял руку.

– Погодите! Сюда кто-то едет.

По дороге, ведущей от Сен-Дени, действительно скакал целый отряд под королевским штандартом. Де Флави улыбнулся и натянул поводья.

– Это те, кто помешает моему аресту.

Один из всадников впереди показался Жанне очень знакомым. Его шлем был открыт, и она еле сдержала радостный возглас, когда рассмотрела, что это Рене Анжуйский. Но уже в следующий момент выражение лица Рене заставило её встревожиться. А скакавший рядом понурый граф де Клермон всем своим видом только подтвердил – радоваться прибытию этого отряда преждевременно, и едут они с дурными вестями.

– Чему обязаны, господа? – хмуро встретил их Алансон, тоже не ожидавший ничего хорошего.

Рене опустил глаза.

– Его величество приказывает всем военачальникам немедленно прибыть к нему в Сен-Дени, а войску оставить позиции и отступить.

– Но у нас есть план, Рене, – с отчаянием проговорила Жанна. – Если бы не это предательство, – она показала на горящий мост, – мы были бы в Париже уже сегодня.

– Жанна, не спорь, – покачал головой Рене и, наконец, отважился посмотреть на неё. – У меня приказ… Ты должна отправиться с нами.

– Я арестована?

– Ну что ты, Жанна! – воскликнул де Клермон, радуясь возможности сказать хоть что-то утешительное. – Просто, зная, как трудно бывает увести тебя с поля боя, его величество велел нам настаивать…

– Я увезу тебя силой, если не захочешь уехать, – даже не пытаясь смягчить жесткость тона, сказал Рене. – Это в твоих же интересах, как, впрочем, и в интересах многих других.

При этих словах он бросил в сторону Алансона взгляд, в котором герцог ясно прочёл – худшие опасения, кажется, подтвердились, и Шарль мешает Жанне уже не просто из-за трусости.

– Я никуда не поеду, пока Париж не будет взят! – воскликнула девушка. – Ваш отряд слишком мал против моего войска, и герцог меня поддержит!