Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья

Оглавление

Или она устала и решила, что коронацией подвела черту подо всеми делами? Но это глупо… Или, скажем иначе, она-то пусть себе отдыхает, но почему должен страдать Шарло?! Он только-только стал в полной мере ощущать, что государственные дела крутятся вокруг, словно гигантская воронка, внутри которой он сам почти повелитель. Он чувствовал себя в безопасности, находясь в центре этого водоворота. Кто-то другой мог отлетать на обочину и тонуть, балансировать на краю с риском провалиться в небытие или быть сметённым потоком, который с каждым днём набирал силу и скорость. Кто-то другой, но только не сам Шарло! И матушка не должна была допускать, чтобы они вдруг оказались выброшенными на берег!

Перед самым отъездом войска, он пробовал поговорить с ней о странности решения Шарля. Попытался напомнить, что шпионы Ла Тремуя завелись даже среди его собственных слуг, и надеялся расшевелить самолюбие герцогини предположением, что гнусный министр ухитрился уже напеть королю какие-нибудь гадости, потому их и оставляют. Но матушка, сначала посмотрела так, будто ничего не поняла, а потом и вовсе отмахнулась. «Этого выскочку Ла Тремуя я всегда сумею поставить на место».

Опять же, в другое время, Шарло в словах матери не усомнился бы. Он привык, что она всегда знает и то, чего хочет, и то, как этого добиться. Однако теперь, когда при одном взгляде на лицо Ла Тремуя становилось ясно, что он весь переполнен торжеством, отмахиваться и оставлять короля без присмотра было верхом беспечности!..

В этот момент менестрель взял особо высокую ноту, словно напоминая о тщетности недавних усилий, и Шарло с отвращением посмотрел в его разверстый рот.

Рене тоже хорош! Мог бы хоть что-то объяснить, прежде чем уехал. Впрочем, чего от него ожидать? Младшего брата он никогда всерьёз не воспринимал. А если и вспомнил в последние дни, так только потому, что заметил этого… как там его… который шпионил для Ла Тремуя!

Хотя, если разобраться, что тут такого страшного? Уж кому-кому, а Рене грешно не знать – чем ближе к власти, тем больше вокруг шпионов, как своих, так и чужих. Нет никаких сомнений, что даже сейчас, у постели его Изабеллы, толчётся среди повитух какая-нибудь служанка, которая исчезнет сразу после родов, чтобы сообщить тому, кто её послал – а таких может оказаться великое множество – мальчик родился, или девочка! Это информация, за которую платят. А, что ценного можно узнать возле Шарло? Беспечный молодой человек, достаточно знатный, чтобы совершать глупости и оставаться безнаказанным. Не политик, не полководец, а всего лишь младший сын, весьма охотно принявший положение «всегда младшего». Первенцу Луи, по праву наследования, следовало продолжать дело отца и отвоёвывать корону Сицилии. Делить с матерью её государственные секреты вполне подходило умненькому Рене. А Шарло, что? Шарло прекрасно жил при дворе под двойной защитой самых могущественных людей в государстве, развлекая короля, когда тому было скучно, и, не мешаясь под ногами, когда следовало заняться государственным делом. За это после коронации ему, как и было обещано, пожаловали графство Мен, и король первым назвал его «Шарло Менский». Так что, шпионы могли сутками ходить за ним по пятам, сидеть под кроватью и наблюдать, как и чем он наполняет ночной горшок, но ничего предосудительного не обнаружить. Он так и собирался сказать об этом Рене там, на королевском приёме в первый день турнира, куда братец заявился с таким хмурым видом, что распугал всех хорошеньких девиц.

Кстати, о девицах… На днях одна из служанок матери, утешавшая Шарло в этой его отставке, рассказала занятную историю. Пару дней назад, когда мадам герцогиня послала её к Деве Жанне со всякими лакомствами, она случайно увидела, как братец Рене разговаривал с пажем по имени Луи. «Знаете, такой молоденький и робкий, ужасно похожий на девушку…». Якобы, братец сердился и требовал, чтобы паж с ним немедленно уехал назад, в Лотарингию. «А тот, не поверите, сударь, стоял и будто бы плакал, точь-в-точь, как девушка! А господин Рене ему и говорит: «Ты себя погубишь» и за руку вот так вот взял. И тут паж этот руку вырвал, да как крикнет: «Я её не брошу!» Как равный его светлости, ей Богу! А потом и вовсе ушёл. Я, сударь, чуть было дурное не подумала. Господин Рене потом к стенке прислонился, рукой глаза прикрыл и так вот головой покачал!»….

В зале захлопали, и Шарло, очнувшись, захлопал тоже. «Вы второй Фруадмон!», – крикнул певцу чей-то голос. Слащавый менестрель с явным удовольствием принял сравнение. Любезно склонился перед мадам Иоландой, спросил, что ещё она хочет услышать, потом затянул новую балладу. А Шарло вернулся к своим размышлениям.

Служанка, конечно, дура. То, что увидела, восприняла буквально и теперь, наверняка, рассказывает подружкам небылицы о противоестественных наклонностях Рене. Но сам Шарло не дурак. Его книгочей-братец слишком расчётлив и умен, чтобы идти на поводу у страстей. Да и страсти у него выше понимания глупой служанки. Пажу мало быть похожим на девочку, чтобы привлечь внимание Рене – скорей всего, это и есть девочка, которую приставили к Деве, то ли матушка, то ли сам братец, то ли оба, вместе. Но, даже в этом случае, надо быть чем-то большим, чем просто девочкой, чтобы заставить его светлость так открыто выражать свои чувства…

Может, тут и кроется причина их опалы? Дела герцогини и Рене вполне могут отдавать ересью. Они у них всегда какие-то мудрёные. Особенно в том, что связано с этой чудесной Божьей посланницей. Шарло иногда казалось, что даже её появление дело матушкиных рук. А почему нет? Она так печётся о благополучии Анжу, что сама взяла бы меч и возглавила войско, дай ей только волю! И Рене во всём этом ужасно на неё похож. Но в подобные дела Шарло никогда не встревал. Матушка сама всегда учила – полагаться нужно только на собственный ум. И этим умом Шарло давно понял – хочешь стоять у трона, не вникай особенно в то, что лично тебе не выгодно. Зато любую опасность изволь почуять ещё в зародыше! И он чует… давно чует… Времена меняются так быстро, что только успевай осматриваться! Еще пару месяцев назад дофин готов был при всех расцеловать Жанну, а сегодня? Сегодня ни для кого уже не секрет – король от чудес устал…