Девушка из дома на набережной

Оглавление

– Простите, а по-русски? – попросила она и улыбнулась.

– Конечно, извините меня. Вам чем-то помочь?

– Да, меня ожидают в «Скай-баре».

– Это на тридцать четвёртом этаже. Проходите, пожалуйста. Сначала на этом лифте подниметесь до последнего этажа, а затем пересядете на другой, который уже доставит вас по назначению.

– Благодарю.

– Приятного вечера. – Мужчина улыбнулся.

– Спасибо. – Лара улыбнулась в ответ.

В лифте она быстро вынула зеркальце, убедилась, что макияж в порядке, достала красный блеск для губ, нанесла ещё немного.

Лара поднялась по лестнице, сняла пальто и, отдав его в гардероб, сообщила девушке-администратору, что её ожидает Стас Ильин. Девушка проводила её к столику, за которым сидел Стас.

– Какая же ты красивая сегодня, Лара! – восхитился Стас и страстно, долго поцеловал её в губы. Несколько посетителей обратили на них внимание.

Наконец Стас выпустил Лару из объятий. Высвободившись, та посмотрела на него удивлённо.

– Ты так сильно по мне скучал?

– Я очень по тебе скучал, – ответил Стас. – Присаживайся – Он пододвинул ей кресло. – Что бы ты хотела на аперитив?

– Мартини с водкой.

Стас заказал то же и себе. Официантка принесла закуски, поставила их на стол. Лара положила на свою тарелку несколько тарталеток с икрой и красной рыбой. Стас предпочёл мясные роллы. Как основное блюдо они заказали рыбу с овощами. И бутылку итальянского «Pinot Grigio».

Наступило молчание, но, как показалось Ларе, не такое неловкое, когда не знаешь, что говорить, а настоящее молчание, которое могут разделить только два по-настоящему любящих человека. Когда возникает ощущение, что вы сливаетесь в одно целое, твоя улыбка отражается в его улыбке, когда любой жест, любой взгляд – всё единое, главное. Тишину прервала Лара.

– Ты давно в Москве?

– Несколько дней, – соврал Стас, который был здесь уже вторую неделю. Лара догадалась, что он врёт, вспомнив, что звонила ему в Америку давно. Но не придала этому большого значения, решив, что, скорее всего, он был очень занят бизнесом или просто не мог сразу решиться позвонить.

– Надолго?

– Не знаю. Это от многого зависит.

– От чего, например? – Как часто Лара слышала эту фразу, такую обнадёживающую, но за ней следовало банальное продолжение: бизнес.

– Например, от тебя.

Лара почувствовала, как внутри что-то вспыхнуло, словно огонь. Она поднесла бокал мартини ко рту и сделала большой глоток, но, поперхнувшись, закашляла.

– Ты в порядке?

– В полном, – ответила Лара, не глядя на Стаса. Она думала: если сейчас взглянет на него, он растворится, как мираж, потому что эти слова невероятны, похожи на галлюцинацию, обман. Ей захотелось закричать: «Оставайся навсегда!» Но она молчала.

– Надеюсь, это для тебя ещё что-то значит? – спросил Стас, взяв ладонь Лары в свою.

– Скажи, – быстро взглянув на Стаса и снова чуть опустив глаза, спросила Лара, – почему?

– Знаешь, – Стас посмотрел в окно, – я много думал и понял, что когда-нибудь обязательно наступает такой момент, когда нужно принять важное решение в своей жизни.

Лара с трудом верила в то, что слышит. Она не хотела торопить Стаса, пусть говорит, пусть скажется всё, что думает и чувствует. Она пыталась не позволить себя радоваться раньше времени – засуетилась в поисках сигарет и мундштука у себя в сумочке, изредка взглядывая на Стаса, который всё это время улыбался и следил за каждым её движением.

– Красивый мундштук, – заметил Стас.

Прикурив, Лара глубоко затянулась, откинулась на спинку кресла и устремила на него долгий, прямой и откровенный взгляд. На секунду он будто увидел слёзы в её глазах.

– Чудесный вечер, – сказала Лара. – Ты не представляешь, как это важно для меня – сидеть здесь с тобой и знать, что тебе не нужно торопиться на самолёт, что ты никуда не спешишь. Странно, но раньше, когда я ужинала с тобой, у меня в голове как будто тикали часы, отсчитывая секунды до последнего поцелуя, до последнего «прощай».

– Я никогда не говорил тебе «прощай», только «до свидания».

– Да, ты прав. Я… – Лара задумалась, вспомнив, что его «до свидания» она проглатывала как горький сироп. Каждое последнее слово Стаса было сродни надежде умирающего на то, что час смерти ещё немного отсрочен, что ещё есть шанс если не выжить, то прожить чуть подольше, – всегда с трудом это слышала.

– Почему?

– Разве ты не понимаешь? Знать, что ты уехал навсегда, было бы гораздо легче, чем понимать, что ты всегда возвращаешься.

– А сейчас?

Лара глотнула мартини. Докурила сигарету. Потом подняла бокал с вином и сказала:

– Я не знаю, что будет сейчас. Что бы ты ни решил, я приму всё как есть. Давай выпьем за то, чтобы всё было так, как должно быть.

– Ты уверена?

– Да, я чувствую, что ты что-то решил, но не хочу слышать от тебя сейчас это решение. Я хочу этот вечер. Пусть это будет только наш вечер. Даже если ты завтра уедешь, он останется в моей памяти навсегда. Только ты и я, наш вечер, ночь, а всё вокруг неважно.

– Я не уеду завтра, Лара, – ответил Стас.

«Не уезжай», – подумала Лара.

«А может быть, лучше уехать? – подумал Стас. – Она говорит так откровенно. А… К чему эти сомнения – всё равно я уже всё подписал, назад пути нет».

– К тому же, – продолжал Стас, – у меня сейчас много дел в Москве. Я хочу открыть здесь новый развлекательный центр – с кинотеатрами, магазинами, ресторанами и с кучей всего. Вложил туда все свои деньги, какие были, но всё равно не хватает. Надо обращаться к инвесторам за кредитом.