|
Оценить:
|
Сид и император (СИ)
- Предыдущая
- 24/119
- Следующая
24
Глава 12
Шаман зажег в очаге пучок трав, среди которых я узнала полынь и дикую коноплю. «Ой, что будет…», — только и подумала я, когда шаман начал окуривать помещение тлеющими травами, что-то напевая.
Незадолго до этого он наполовину закрыл кожаный клапан на дымоходе, так что шатер быстро затянуло клубами дыма.
— Накаль должна выпить, — сказал шаман, отложив свой травяной веник и налив мне полную чашу своего варева.
Я, на мгновение поморщившись от горького вкуса, выпила. Отвар был горячим, так что я пила мелкими глотками.
Шаман, в отличие от меня, выпил две нормы. Наверное, его организм уже адаптировался к зелью, и требовалась более высокая доза для достижения эффекта. Ладно… ладно. Но я всерьез опасалась за его сердце, учитывая, что именно было в составе отвара.
Шаман подхватил большой круглый бубен, потертый в центре от долгого пользования, и ударил по нему палочкой, обшитой мехом. Он пел и ритмично притоптывал вокруг очага, а на меня набегали странные волны, одна за другой.
Казалось, я могу увидеть звук или потрогать запах. Все мои чувства или их восприятие перемешались, перетекая одно в другое.
Шаман подскакивал на месте, войдя в священный экстаз…
* * *
Я была лошадью, несущейся по бескрайней степи вместе с вольным ветром.
Никто и никогда не подпиливал мне зубы, чтобы взнуздать меня, и не касался копыт железом, чтобы подковать. Никто не садился на меня верхом и не затягивал поводья, чтобы заставить служить себе. Я была по-настоящему свободной…
Услышав ржание, я притормозила и оглянулась. Неподалеку я увидела того, другого. Он был не из нашего табуна.
Более высокий, чем другие жеребцы, с массивной грудной клеткой, изящными ногами и длинными бабками над обточенными копытами. Он косил на меня темными глазами, изгибал длинную шею с роскошной гривой и всхрапывал, перебирая копытами. Я видела, что на нем был недоуздок двуногих, но седла не было.
Мне любопытно, и я остаюсь на месте, а он не спеша подходит все ближе и ближе. Когда он решается подступиться совсем близко, я испуганно отскакиваю, а он замирает. Так продолжается некоторое время, а потом я снова лечу вдаль, время от времени останавливаясь и проверяя, где он. Он не отстает, а потом легко догоняет меня.
Мы с ним скачем наперегонки, чтобы закончить наш путь, коснувшись друг друга носами и переплетаясь шеями. От вороного скакуна правильно пахнет, он очень сильный и быстрый, и мне это нравится. Думаю, я просто позволила себя поймать.
А потом случается то, что происходит со всякой молодой кобылицей, когда она входит в пору. Я не против. С ним — не против. С ним можно…
* * *
Однажды на моей шее туго затягивается аркан. Я прыгаю и брыкаюсь, изо всех сил стараясь вырваться из плена.
Тот, кто меня пленил — двуногий. Он подзывает моего вороного друга, и тот покорно идет к своему господину, предав меня. Двуногий, затянув веревки, валит меня на землю, чтобы стреножить.
* * *
Я кормлю и вылизываю жеребенка, который на рассвете явился из моего чрева. Он, такой трогательный и хрупкий, едва стоит на своих разъезжающихся ножках. Все мое существо полно всепоглощающей любви к малышу. Хозяин сам помог появиться ему на свет.
Когда он приходит, чтобы нас проведать, я доверчиво тянусь носом к его лицу, а он что-то говорит и дает мне с рук кусок черствой лепешки. У него добрый голос и ласковые руки. Осторожно касаясь губами, я беру лакомство с ладони двуногого и бодаю его головой в плечо…
Прошлая жизнь уже кажется мне далеким и зыбким сном. Я уже не мечтаю лететь вместе с ветром. Моя жизнь тут, и она крепко держит меня на этой земле.
* * *
Однажды моя размеренная и спокойная жизнь резко меняется. Среди ночи я подскакиваю от шума и грохота. В воздухе проносится что-то страшное и смертоносное.
Не помня себя от страха, я рвусь из загона. Маленький двуногий, который присматривает за мной, открывает задвижку из деревянных жердей, и все лошади выбегают наружу. Я и мой подросший жеребенок — тоже.
Кругом, вокруг горящих домов бегают чужие, страшные двуногие. От них пахнет железом, дымом и кровью. Там и тут на земле без движения лежат мертвецы. Из-за своего детеныша я не могу быстро бежать, но нам все же удается выбраться из стойбища двуногих.
Впереди — темная степь, позади — лишь зарево пожаров…
Но мы живы, и это главное.
* * *
Я, Твигги из Рэнса, снова в жилище шамана. Он уже не бьет в бубен, а устало и монотонно завывает, сидя у костра.
— Я видел смерть и огонь, — говорит он. — А что видела Накаль?
* * *
Как можно истолковать мое видение?
Думаю, на племя нападут. Наверное, это будет карательная операция. Я ясно видела воинов Янтрэ и имперцев, стреляющих из огнестрелов. Позже, перебив мужчин, они входили в шатры, выгоняли оттуда оставшихся женщин, детей и стариков и без пощады добивали, обагрив свои мечи в невинной крови.
Когда это случится? Могу ли я помешать этому?
Почему с ними поступили — или поступят, — так жестоко?
* * *
— Предки шамана показали, что из Ламары придет армия. Вас всех убьют, — сказала я. — Надо уходить.
«Или договариваться».
Нет, не получится. Они напали среди ночи без предупреждения, не затруднив себя переговорами. В подобной свалке я не ручалась даже за свою собственную жизнь. А даже если и спасусь, то что? Всех остальных убьют. На моей совести будет кровь этого народа.
А они не хотели мне вреда… Просто хотели воссоединиться со своей дочерью и спокойно жить на родной земле.
- Предыдущая
- 24/119
- Следующая
