Румо и чудеса в темноте. Книга I

Оглавление

Герои следующей эпохи, продолжил Гарра Мидгардский, не были безмозглыми аборигенами, не были романтичными дураками или пугливыми мямлями. Они были настоящими бойцами, сражавшимися за справедливые вещи, высокие цели или сердце возлюбленной: Виолетта Валентина, освободившая своего возлюбленного из темницы безумного князя Эггнарока; Аюндреас Полусильный, погасивший в одиночку и только с помощью золотого топора восстание рюбенцелеров в Мидгарде; Фазольд Фафнирский, который позволил канальному дракону проглотить себя, проглотив перед этим столько яда канальных драконов, что его хватило бы для умерщвления целой армии этих монстров – вот это были герои из крови и плоти, подтверждённые исторически, а не являющиеся мифами и сомнительными легендами.

За последние двести лет спектр героев заметно расширился. Герой не обязательно должен был быть мёртвым. Его героизм не обязательно должен был быть связан с полем битвы, это могло быть искусство, музыка, литература, медицина или какая-то другая область естествознания.

Хильдегунст Мифорез – титан замонийской литературы, профессор доктор Абдул Соловейчик – гениальный учёный и изобретатель, Колофониус Дождесвет – легендарный охотник за книгами, погибший в катакомбах Книгогорода, Хуласебдендер Шрути – автор Жуткой музыки, – это были герои! Представители современных героев для подтверждения своей доблести не должны были больше размахивать кровавыми топорами, теперь для этого хватало пера, опущенного в чернила, или дирижёрской палочки.

Таким смелым утверждением закончил Гарра Мидгардский свой урок. Представление Румо о героизме, подкреплённое многочисленными рассказами Смайка, было совсем иным. Даже очень постаравшись, он не мог представить себе героя со скрипичным смычком в руках вместо меча.

Румо не заметил, что его чувство беспомощность и отчуждённости исчезло, а к концу урока он уже даже привык сидеть на стуле. Прозвенел звонок. Румо подскочил, будто очнулся ото сна на яву. Вот он, значит, какой – школьный урок. Будто спишь с открытыми глазами.

Таско, Биала и Олег

Перемена. Большая перемена. Когда Румо вышел из класса, голова его гудела от всех этих школьных правил, о которых рассказал ему Гарра: он должен был взять себе тетради и ручки в школьном управлении; чтению, правописанию и счёту он будет учится на дополнительных уроках; шахматы и борьба преподаются на специальных курсах; расписания уроков висят там-то и там-то; посещение уроков по истории героев было на добровольной основе; экзамены и домашние задания отсутствовали. Румо пошёл за остальными учениками, которые спешили на улицу. В середине двора стояла палатка, где раздавали горячий кофе, какао, куриный суп и яблоки.

Румо был слишком напряжён, чтобы чувствовать голод. Беспокойно ходил он по двору. Везде стояли маленькие группы и чаще всего одни вольпертингеры стояли в стороне от других вольпертингеров. Они разговаривали и смеялись, то тут, то там кто-то в шутку ругался, они носились друг за другом и бросались яблоками.

В одной из групп других вольпертингеров Румо увидел Ралу. Он быстро отвернулся, так как почувствовал, как кровь ударила в голову. На нетвёрдых ногах он пошёл спиной вперёд – хотел спрятаться за деревом – и оступился. Но он удержался на ногах, не упал, и при этом заметил, что споткнулся о чью-то ногу.

– О! Прошу прощения! – ухмыльнулся Рольф и убрал ногу. – Я виноват.

Он стоял, прислонившись спиной к дереву. Около него стояло ещё три вольпертингера. Они были не из класса Румо. Рольф подбросил блестящее зелёное яблоко в воздух и словил его. Затем он указал по очереди на своих приятелей и сказал:

– Позволь представить: Таско Краснолесский, Биала Бухтинг и Олег Дюнный.

Все трое поклонились. У Таско была белая шерсть и зелёные, опасные, раскосые глаза, как у северных собак. Биала был питбультерьером, как и Рольф, только его шерсть была коричневой. Олег был потомком овчарок.

– А это – Румо Замонийский, – сказал Рольф. – Новичок с громким именем. Ну, и куда же так торопится ваше величество? – ухмыльнулся он. – Срочные государственные дела?

Кровь снова ударила Румо в голову.

Банда Рольфа прыснула со смеху. Румо лихорадочно искал непринуждённый ответ, но ему ничего не приходило в голову. Поэтому он сказал:

– Мы можем сразиться, если хочешь.

– Ого! – одновременно выдохнули Таско и Олег.

Биала отошёл в сторону. Рольф заговорил так тихо, что его голос едва был слышен:

– Ты быстро переходишь от слов к делу. Cразиться? А ты сам-то умеешь? Как обстоит дело с твоими рефлексами, Румо Замонийский?

Румо удивился, как быстро полетело яблоко в его сторону – намного быстрее, чем стрелы, выпущенные Кромеком Тума. Рольф, должно быть, бросил его с невероятной силой и этого никто не заметил. Но, несмотря на это, у Румо оставалось достаточно времени, чтобы определить траекторию полёта и обдумать свою реакцию. Он дождался, когда яблоко близко подлетело к его лицу, слегка нагнул голову в сторону, пропуская его мимо себя, и молниеносно вцепился в него зубами. Зажав яблоко между зубов он посмотрел на Рольфа, a затем, закинув голову назад, подбросил яблоко в воздух, одним движением проглотил его и облизал губы.

– Чёрт побери! – воскликнул Олег. – Вот это скорость!

Рольф нервно прищурился. Этот новый вольпертингер был по-настоящему ловким! Он попытался скрыть своё удивление и сказал, всё так же тихо и спокойно:

– М-да, именно так реагируют новички, пришедшие из дремучего леса, на еду. Они съедают её быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть.