Стихотворения (1928)

• Предыдущая
• 51/80
• Следующая

51

А эти —
              критикуют,
                               не щадя авторитета,
ни чина,
             ни стажа,
                            ни должности.
Критика
             снизу —
                           это яд.
Сверху —
                вот это лекарство!
Ну, можно ль
                     позволить
                                      низам,
                                                 подряд,
всем! —
              заниматься критиканством?!
О мерзостях
                     наших
                                трубим и поем.
Иди
       и в газетах срамись я!
Ну, я ошибся…
                         Так в тресте ж,
                                                 в моем,
имеется
              ревизионная комиссия.
Ведь можно ж,
                       не задевая столпов,
в кругу
           своих,
                      братишек,—
вызвать,
              сказать:
                            — Товарищ Попов,
орудуй…
               тово…
                          потише…—
Пристали
                до тошноты,
                                    до рвот…
Обмазывают
                      кистью густою.
Товарищи,
                 ведь это же ж
                                       подорвет
государственные устои!
Кого критикуют? —
                               вопит, возомня,
аж голос
               визжит
                           тенорком.—
Вчера —
              Иванова,
                            сегодня —
                                              меня,
а завтра —
                  Совнарком!»


Товарищ Попов,
                          оставьте скулеж.
Болтовня о подрывах —
                                       ложь!
Мы всех зовем,
                         чтоб в лоб,
                                           а не пятясь,
критика
             дрянь
                       косила.
И это
         лучшее из доказательств
нашей
           чистоты и силы.

РАССКАЗ РАБОЧЕГО ПАВЛА КАТУШКИНА О ПРИОБРЕТЕНИИ ОДНОГО ЧЕМОДАНА

Я
   завел
             чемоданчик, братцы.
Вещь.
          Заграница, ноздрю утри.
Застежки,
                ручки
                         (чтоб, значит, браться),
а внутри…
Внутри
            в чемодане —
                                   освещенье трехламповое.
На фибровой крышке —
                                       чертеж-узор,
и тот,
         который
                       музыку нахлопывает,
репродуктор —
                         типа Дифузор.
Лезу на крышу.
                        Сапоги разул.
Поставил
                на крыше
                               два шеста.
Протянул антенну,
                              отвел грозу…
Словом —
                 механика
                                и никакого волшебства.
Помещение, знаете, у меня —
                                                 мало́.
Гостей принимать
                              возможности не дало́.
Путь, конешно, тоже
                                 до нас
                                            дли́нен.
А тут к тебе
                   из чемодана:
                                        «Ало́, ало́!
К вам сейчас
                      появются
                                      товарищ Калинин».
Я рад,
          жена рада.
Однако
            делаем
                         спокойный вид.
— Мы, говорим,
                         его выбирали,
                                                и ежели
                                                             ему
                                                                   надо,
пусть
         Михал Ваныч
                               с нами говорит —
О видах на урожай
                               и на промышленность вид
и много еще такова…
Про хлеб
               говорит,
                            про заем
                                          говорит…
Очень говорит толково.
Польза.
             И ничего кроме.
Закончил.
               Следующий номер.
Накануне получки
                             пустой карман.
Тем более —
                      семейство.
                                        Нужна ложа.
— Подать, говорю,
                              на́ дом
                                         оперу «Кармен».—
Подали,
             и слушаю,
                              в кровати лёжа.
Львов послушать?
                              Пожалуста!
                                                 вот они…
То в Москве,
                    а то
                           в Ленинграде я.
То
     на полюсе,
                       а то

3

• Предыдущая
• 51/80
• Следующая