В водовороте

Оглавление

121

– В саду у меня, если хотите; он довольно большой и совсем пустой! – сказал князь.

Молодой человек вопросительно взглянул при этом на Жуквича.

– Мне ж все равно! – отвечал тот.

Все тронулись потом за князем, который опять поехал с Николя, а Жуквич с своим секундантом.

– Я очень рад этой дуэли, очень! – повторял Николя всю дорогу; но вместе с тем от страха и от волнения у него даже как-то глаза перекосились.

Князь ничего ему не отвечал и был почти страшен на вид. Приехав к себе в дом, он провел своих гостей прямо в сад, дорожки в котором все были расчищены, и на средней из них оказалось удобным совершить задуманное дело. Молодой секундант Жуквича сейчас принялся назначать место для барьера.

– Тут, я полагаю! – отнесся он к Николя, как к сотоварищу своему.

– Конечно, тут!.. Разумеется! – зашамшил тот своим язычищем.

Молодой человек после того отмерил от барьера в ту и другую сторону по нескольку шагов и стал заряжать пистолеты. Князь во все время этих приготовлений стоял без шубы и с нетерпением ожидал того, когда они кончатся.

В уме его, против собственного желания, проходили довольно странные мысли. В саду в это время летали кой-какие птички и что-то такое чирикали; в воздухе раздавался благовест к вечерне в соседнем приходе. Князю припомнилось его детство, когда он именно в эти часы гулял в саду; потом мелькнул в его воображении образ Елены, жены, и затем пришла мысль, что через несколько мгновений, может быть, он ничего не будет ни видеть, ни чувствовать. Жуквич, с своей стороны, тоже стоял с довольно мрачным выражением, и при этом красивые глаза его неустанно и пристально были устремлены на молодого секунданта, который, наконец, зарядил пистолеты и, проговоря негромким и несколько взволнованным голосом: «готовы», вручил их противникам. Те стали на свои места и начали подходить к барьеру. Николя, все время было стоявший около князя и как бы желавший его тем защитить, при виде, что Жуквич направляет свой пистолет в их сторону, заорал благим матом: «Погодите, постойте, постойте!» – и бросился в кусты.

– Станьте ж вот тут около меня, здесь безопасно! – сказал ему с насмешкой секундант Жуквича.

Николя подскочил к нему и стал за ним. Князь прицелился в самый лоб Жуквича и выстрелил. Вслед за тем выстрелил и Жуквич, но при этом он заметно держал пистолет вбок от князя. Оба противника оказались невредимы.

– Еще стреляться!.. Еще!.. – закричал было князь.

Жуквич на это склонил немного голову.

– Я ж принял раз от вас вызов, не будучи ни в чем перед вами виновен; но быть вашей постоянной мишенью я не желаю!

– Но все-таки я вас убью!.. Я убить вас хочу!.. – кричал князь.

– Убить ж вы меня можете… тогда закон вас накажет за то! – проговорил Жуквич, пожимая плечами. – Идемте ж! – присовокупил он своему секунданту.

Тот был совсем готов и даже держал пистолеты под мышкой; они отправились.

– Постойте, постойте!.. – кричал было им князь задыхающимся голосом. – Оглоблин, остановите их! – присовокупил он, обращаясь к Николя.

У самого князя сил, кажется, не было тронуться с своего места. Он стоял, одною рукою держась за дерево, а другою схватясь за свой бок.

Николя, впрочем, его не послушал и принялся его уговаривать.

– Да нельзя, князь, по законам дуэли этого нельзя! – убеждал он его.

– О боже мой, боже мой! – простонал князь и, шатаясь, пошел из саду.

Николя последовал за ним. Он каждую минуту ожидал, что князь упадет; однако тот дошел до дому, взошел даже на лестницу, прошел в свой кабинет, упал вверх лицом на канапе и закрыл глаза.

Николя смотрел на него оторопелыми глазами.

– Не нужно ли послать за доктором? – стал он спрашивать князя своим шепелявым языком.

– Мне все равно! – отвечал тот досадливым тоном.

Николя постоял еще некоторое время около князя, а потом вышел и сказал людям, чтоб ехали за доктором. Те, разумеется, поскакали за Елпидифором Мартынычем. Тот с своей стороны, несмотря на причиненное ему князем оскорбление, немедля приехал. Николя между тем, чтобы не беспокоить больного, ходил уже по зале.

– Струсил это он, – что тут хвастать-то!.. Нечего!.. Захворал вот даже! – шептал он сам с собой своими губищами.

Елпидифор Мартыныч, осмотрев князя, вышел из кабинета с озабоченным лицом.

– Что такое с ним? – спросил его Николя.

Елпидифор Мартыныч в ответ махнул только рукой.

– Все тут есть!.. И воспаление печени, и давление на мозг, и не разберешь сразу-то… – проговорил он каким-то даже растерянным голосом.

– У них тут с Жуквичем сейчас дуэль была!.. Я секундантом был у князя! – не утерпел Николя и начал извергать из себя.

– А!.. – произнес с удивлением Елпидифор Мартыныч. – Но за что же это? – присовокупил он.

– Должно быть, из-за этой Жиглинской, что у нас теперь служит!

– Так!.. Да!.. Верно, что так! – подтверждал Елпидифор Мартыныч.

– Едва растащил их!.. Князь хотел другой раз стреляться! – продолжал Николя рассказывать.

– А!.. – повторил еще раз с удивлением Елпидифор Мартыныч.

VII

Прошло месяца два. Елена все это время была занята устройством лотереи на известный нам предмет. Она предположила разыграть в ней все свои вещи. Жуквич тоже принес ей для этого очень ценный бритвенный ящик и пару отличных револьверов.

– Это те ж самые пистолеты, на которых мы стрелялись с князем! – произнес он с небольшой улыбкой.

Елена при этом немного изменилась в лице. Она, разумеется, слышала еще прежде о дуэли и о болезни князя; обо всем этом ей на другой же день отрапортовал самым подробным образом Николя. Тогда она, по наружности по крайней мере, как бы не обратила на то большого внимания и даже проговорила: «Все фарсы этот господин выкидывает!» Но в настоящую минуту Елена, как бы против воли, припомнила о других пистолетах, на ящике которых она сделала надпись своею рукой; со свойственной, однако, ей силой характера, она поспешила отогнать от себя это воспоминание и начала разговаривать с Жуквичем.