Жесть

Оглавление

104

— Из моей… консервной банки?

— Ты все поняла.

— Но как?

— Найди консервный нож. Или найди того, кто тебе его одолжит.

— Два психа… — пробормотал Терминатор, выводя лошадь…

…Ехали, как и в прошлый раз: женщина — в седле, мужчина пешим ходом.

— Да обычное дело, — рассказывал мужчина. — Вертушка загорелась… МИ-8ТВ, рабочая лошадка… Силовую установку зацепило… Но сели — и зачем-то… Ладно, неважно. Сначала расходный топливный бак рванул… Фейерверк, салют героям… В общем, главное, глаза остались. Очки спасли. Мне не полагались, я их с бортинженера снял — его очередью, сразу…

По бокам тянулись привычные садовые участки. Странное ощущение преследовало женщину — будто в мире нет ничего кроме этих дебрей, кроме этих жалких остатков человеческой культуры… Мужчина продолжал:

— А из госпиталя выписали — социальный инвалид, называется, — руки, ноги, глаза, все на месте. А вместо лица — тряпочка…

— Как — тряпочка?

— Ну, вроде этой. Повязка. Мне выдали… У меня же там одни рубцы. До костей прогорело.

Женщину заметно передернуло. Мужчина спохватился:

— Ладно, сменим тему. Как бы они регулярные войска сюда не пригнали, — принужденно пошутил он. — Танки. Пройдут катком по всем домам — в коврики…

— А почему ты так быстро поверил, что он не виноват?

— Не знаю… Почувствовал.

— Я-то все утро вибрировала. Как только вспомню, кто рядом со мной…

— Ты бы тоже почувствовала, если б не боялась его. Хотя… Я там научился. Там все перепутано. Многие приврать любят… А смотришь на человека — и знаешь, чего он в жизни делал, а чего не делал… Ладно. Я тебе хотел еще кое-что рассказать — для полноты картины. Может, конечно, ты и сама все знаешь. Матерая журналюга, волчица…

— Какие изысканные комплименты.

— Тьфу! С ней серьезно… На эту территорию в свое время претендовали два гиганта: «Росавтократ» и «Авторитет». Победил «Росавтократ» — при помощи вице-губернатора Ленского, который, как ты наверняка знаешь, человек из Москвы. Его губернатору навязали. Губернаторы у нас не сами назначают себе замов, это известно даже мне. А у Ленского есть личный враг, некий Базаров. Могут быть у вице-губернатора враги? Должны быть! Иначе это не чиновник, а фантик без конфеты. Так вот, Базаров — самый лютый из врагов Ленского, и он же — главный пахан в «Авторитете».

— Ты-то откуда все это знаешь?

— Ребята иногда приезжают… сослуживцы. Некоторые там у них, в верхах… — мужчина неопределенно покрутил рукой, — в охранных службах… с рук кормятся. Ну а я — кто? Даже не лакей. Социальный инвалид. Со мной не только выпить можно, павших пацанов поминая, но и посплетничать о нынешних господах… И я вот думаю: не Базаров ли решил изменить судьбу нашего травоядного маньяка?

— Я думаю точно также, — согласилась женщина. — Вернее, я уверена в этом.

— И еще — пока наш ботаник не слышит. Если предположить, что он не наврал, то Ленский не допустит, чтобы он снова попал к законникам — что в милицию, что в прокуратуру, что в ФСБ. Я думаю, его даже до больницы не довезут. Маньяка не должно быть. Не через год или через месяц, как мы говорили, а сегодня. Лучше — вчера. Короче, пристрелят его сразу, как увидят. Негласную установку ты сама слышала от того прапора.

— И что делать?

— Делать буду я. Ты — жди и копай побыстрее…

Сквозь перелесок показалось шоссе. Видно было скопление людей и машин. Добрались. Мужчина помог женщине спешиться. Минуту постояли молча.

— Почему ты Терминатор? — спросила она. — Что за странный позывной?

— Наверное, потому что железный внутри. А еще — драчун жуткий. Ну и, конечно, имя…

— Тёма?

— Йес.

— Очень приятно, — сказала она. — А я Марина.

— Да знаю я, кто ты такая. Не запутаешься, что врать, когда будут спрашивать?

— Сам не запутайся. По-моему, мы с тобой все согласовали.

— Ну, о’кей, — он ждал, когда она уйдет.

— И что ты делать собираешься, Тёма? Потом?

— До весны — здесь. А с лета обещали мне место… На маяке. На Кольском… Красота! Море, птичий заповедник… Альбатросы… И никого больше…

— Никого больше… Намек поняла, — кокетливо сказала Марина и пошла к трассе.

…Навстречу ей бежали люди, люди, люди — словно в замедленной киносъемке… много людей, — что-то кричали, о чем-то спрашивали… откуда ни возьмись — возникли врачи, разогнали всех, усадили ее на брезент, осматривали, выслушивали, она что-то отвечала, глупо улыбаясь… а сквозь придорожные кусты за всем этим с грустью наблюдал Черный Всадник, мечтавший вовсе не об обществе северных птиц. Бывший солдат, как любой нормальный мужчина, надеялся встретить когда-нибудь женщину, которая приняла бы его таким, каков он есть…

Четверг, утро. ГОНКИ НА ВЫЖИВАНИЕ

Три милиционера в компании трактора и тракториста вытаскивали «Land Rover» из озерца. Джип Павла застрял крепко. Трактор бросался вперед, вспахивая траками землю, но его тут же сдергивало назад. Обе жесткие сцепки, соединявшие машины, каждую минуту грозили лопнуть. Фаркоп у джипа деформировался.

— Е-кэ-лэ-мэ-нэ! — выдал от души один из ментов.

Перекурили.

Машина ДПС, новенькая чистенькая «шестерка», стояла поодаль, на одной из двух сходящихся под углом улиц, — чтоб, не дай Бог, не задело и не испачкало.

— Ну что, еще разок? Раз-два взяли?

— Мотор мне посадите, — безнадежно сказал тракторист, высунувшись из кабины.