|
Оценить:
|
Жесть
- Предыдущая
- 78/125
- Следующая
78
«АППАРАТ АБОНЕНТА ВЫКЛЮЧЕН ИЛИ НАХОДИТСЯ ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ СЕТИ».
Попытка вернуть себе уважение провалилась. Ярость возросла на порядок, глыба всплыла в мозгу и вот-вот грозила перевернуться. «Вечно она выключает трубку, когда не надо! — Илья психанул, пнул ногой скамейку. — Нервная натура, черт ее дери!»
Секунду поколебавшись, он принялся набирать SMS-сообщение. Утром Марина включит мобильник, азартно предвкушал он, тут и получит бомбу на свой жидкокристаллический экранчик… Сообщение было коротким — голая суть. Однако эта недотрога, эта язва в юбке — оценит…
Чего бы от нее потребовать взамен, развеселился Илья, завершая отправку. Час интимной близости — на диванчике шефа? Романтическую ночь при свечах?
Бомба благополучно ушла в эфир.
….Уже возле подъезда ему попались на пути двое. В дешевых нейлоновых куртках (дурацкого фиолетового цвета), в спортивных штанах. Он бы не обратил внимания на этих низкосортных индивидов, если б его не окликнули:
— Илья Олегович?
— Ну? — сказал он.
Один так и стоял перед ним, а второй совершенно неуловимым образом оказался сзади. Словно телепортировался. Илья растерянно оглянулся. Больше на дорожке никого не было.
Грабители!
— Передашь Ленскому привет от Нигилиста, — сказал тот, что спереди. — Если когда-нить приснишься ему.
— Что за Ленский? — взвизгнула жертва в панике.
— Владимир Ленский, деревня. Кстати, и тебе тоже поклон от Нигилиста…
— Подождите, подождите, — заторопился Илья, начиная понимать. — У меня есть деньги, возьмите, я сам отдам! Сам!
Дрожащими руками он вытащил пачку долларов.
— Тридцать тетрадрахм, — ухмыльнулся грабитель.
— Это баксы!
— Ага, Иуда из Кириафа не брезгует и баксами.
Реальность опять расползалась — в который раз за сегодняшний день. Реальность сместилась к краям, оставив в центре плоские яркие кляксы.
Все было понарошку!
— Подождите, подождите…
Ударил тот, который сзади. Узкое длинное лезвие вошло журналисту под левую лопатку и моментально вышло — как ужалило.
Илья остолбенел, беззвучно двигая губами. Пытался что-то произнести, но помешали кровавые слюни и кровавые сопли. Кровь заляпала ветровку. Доллары выпали из ослабевших пальцев…
Падающее тело нежно подхватили, оттащили на газон, уложили на землю. Затем умирающему журналисту разжали рот пошире и вогнали туда нож — по рукоятку. Острие вышло из затылка, пришпилив голову к опавшей листве, — точно жука в гербарии.
Выпученные глаза остекленели…
Убийцы работали споро и слаженно. Один снимал часы, второй опустошал карманы. Собрали с дорожки доллары. Протерли рукоятку ножа.
— Подбросить бы Ленскому его сраные баксы, да еще с запиской… — вслух помечтал самый разговорчивый из них.
Нет, нельзя было. Местный игемон, известный под кличкой «Нигилист», повелел, чтоб никакой политики, чтоб нападение выглядело, как чистая уголовщина. С другой стороны, эта падаль и не тянула на Иуду из Кириафа, не тот масштаб предательства, мягко говоря.
…Через пару-другую минут две поджарые тени бежали трусцой — прочь от места преступления. На проспекте их ждала машина: они с ходу нырнули в салон, — и нет никого.
Илья остался лежать. Нож торчал изо рта — на память ментам. Стильные черные одежды были безнадежно испачканы красным.
Тьма поглотила своего незадачливого поклонника — с тем же равнодушием, с каким поглощает всех прочих ничтожеств, полагающих себя избранными.
Среда, почти ночь. ТАБЛЕТКИ ОТ СТРАХА
Магнитофон на плече у громилы по имени Валя весело наяривал:
Я сижу в сортире и читаю «Роллинг стоун»,
Веничка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон,
Ее давно пора будить, но это будет моветон…
Берия вошел в сарай ритмично, словно танцевальные па совершал. Он был меломан и эстет, хоть и зарабатывал на жизнь отнюдь не красивыми делами.
— Ба! — воскликнул он. — Волшебная сила искусства! Валечка уже на кухне… самогон на столе — вижу… магнитофон орет… а спит у нас кто? Хозяин дома? Не пора ли его будить или это моветон? А, хозяйка?
Зойка бесновато озиралась:
— Не запылились… Шатуны чертовы…
Валя молча сгрузил магнитофон к стеночке. В руке у него остался только большой электрический фонарь.
Я боюсь спать. Наверное, я трус.
Денег нет, зато есть — пригородный блюз…
— Добрейший вечерочек, братья и сестры, — дурашливо объявил Берия. — Глянь-ка, Валя, достойно гуляют люди!
Он сделал широкий жест, объемлющий и храпящего Лютика, и Зойку с Мариной, находящихся в легком ступоре. Он — натурально! — чем-то смахивал на Лаврентия Павловича: очки, больше похожие на пенсне, плюс кепка, да и росточек его — не сравнить с Валей или тем же Лютиком.
— Гостью, смотри-ка, принимают, — толкнул он товарища.
— Красавицу, — одобрительно подтвердил тот и направил на женщин луч своего фонаря.
Зойка отвернулась, глядя застывшим взором в одну точку. Марина заслонилась рукой, морщась. Ее, откровенно говоря, здорово подташнивало.
— И квасят, — сказал Берия с завистью. — Ох, квасят…
Я боюсь пить. Наверное, я трус.
Денег нет, зато есть — пригородный блюз…
- Предыдущая
- 78/125
- Следующая
