Выбери любимый жанр

Оценить:

Нет орхидей для мисс Блэндиш [No Orchids For Miss

Оглавление

Пятна румянца заалели на ее щеках, глаза сердито заблестели.

— Никогда не поверю, что он мне изменил. С ним что-то случилось, и ты это знаешь.

— Ты не права, детка. Я в таком же неведении, как и ты. Но у меня есть кое-какие соображения.

— Что за соображения?

— Впрочем, забудем. Так, ребята болтают…

— Что же они болтают? — настойчиво спросила она.

— Говорят, он влюбился в эту Блэндиш и забыл тебя.

Анна вскочила.

— Это вранье! Райли любил меня!

— Конечно, конечно, но где же он? Почему не придет к тебе? Интересно, когда он получит выкуп, собирается поделиться с тобой? Похоже, что нет.

Анна заходила по комнате. Эдди почувствовал, что посеял в ней сомнение.

— Дочь Блэндиша — красавица, — подлил он масла в огонь. — Наверное, он не устоял, иначе бы не бросил тебя.

Она внезапно остановилась напротив него.

— Заткни свою грязную пасть! — прошипела она. — Райли никогда так не поступит со мной!

— Но все же говорят. — Эдди словно обиделся и отошел к окну. Немного погодя она подошла и встала с ним рядом.

— Что же мне делать теперь? У меня нет ни гроша…

— Я дам тебе взаймы, детка, потому что ты мне нравишься. Сколько ты хочешь?

— От тебя мне ничего не надо.

— Как скажешь. Но если надумаешь, Пит знает, как связаться со мной. А теперь мне пора идти.

Он пошел к двери и обернулся.

— Забудь о нем. Получив такие деньги, он сможет заполучить всех девушек на свете. Пока.

Анна глядела в окно глазами, полными слез.

8

Флинн посмотрел на часы.

— Осталось пять минут, — нервно шепнул он Уоппи, который держал наготове автомат «Томпсона». — Святой Петр! Как же я буду рад, когда все это кончится!

— Да, — согласился Уоппи. — Хотя Ма говорит, что это верняк, а она знает, что говорит.

Оба сидели в «бьюике», стоящем на обочине в тени. Дорога впереди хорошо просматривалась.

Уоппи непрерывно вытирал лицо платком.

— Какого черта ты так волнуешься?

Флинн очень хотел, чтобы вместо Уоппи с ним рядом в машине сидел Эдди, с ним всегда было спокойно. Уоппи же действовал ему на нервы.

— Кто-то едет, — сказал Уоппи.

Вдалеке появились фары приближающегося автомобиля.

— Он едет! — Флинн выскочил из «бьюика», доставая мощный карманный фонарь.

Автомобиль быстро приближался, и когда до него оставалось сотни три ярдов, Флинн замигал фонарем.

Уоппи вцепился в автомат, сердце его сильно колотилось.

«Вдруг в машине полно фэбээровцев, — подумал он. — Они ребята не промах, польют свинцом прямо на скорости».

Автомобиль замедлил ход, и стало видно, что в нем сидит один человек. Блэндиш пошел на их условия. Из окна медленно проезжающего автомобиля упал и шлепнулся на дорогу тяжелый предмет, автомобиль проехал и скоро растворился в темноте.

Флинн шумно вздохнул, подбежал и поднял с дороги белый саквояж.

Уоппи опустил автомат и завел двигатель. Флинн уселся рядом, положив саквояж на пол в ногах.

— Двигай! — скомандовал он.

Уоппи рванул «бьюик» с места. Флинн сначала смотрел назад, боясь погони, но, проехав три-четыре мили, они успокоились — их никто не преследовал.

— Все в порядке, — кивнул Флинн. — Поехали домой.

Когда они вошли в гостиную, Ма, Эдди, Ловкач и Док сидели в ожидании. Флинн бросил саквояж на стол.

— Все прошло удачно, как ты и говорила, Ма.

Ма медленно поднялась, подошла к столу и щелкнула замками саквояжа. Все сгрудились вокруг, даже Ловкач. Она подняла крышку, и все уставились на аккуратно уложенные пачки денег.

— Боже мой! Что за прекрасная картина! — произнес Эдди.

— Вот они… — Ма старалась казаться спокойной. — Наконец-то!

— Давай делить, Ма, — сказал Эдди. — У меня просто чесотка от нетерпения потратить свою долю. Как будем делить?

— Да. — Уоппи еле держался на ногах от волнения. — Сколько я получу, Ма?

Ма захлопнула крышку, оглядела всех по очереди, потом отошла от стола и тяжело уселась в кресло. Банда глядела на нее во все глаза, ничего не понимая.

— Что с тобой? — нетерпеливо спросил Эдди. — Давай поделим их.

— Каждая бумажка в этом саквояже имеет номер, — сказала она, — и бьюсь об заклад, что ФБР имеет их список. Деньги горящие.

— То есть, мы не можем их тратить? — спросил Эдди.

— Если не хотим пойти прямиком в газовую камеру!

— Какого дьявола тогда мы их доставали! — прорычал Флинн.

Ма закашлялась.

— Спокойно, ребята. Я все беру на себя. Продам их Шульбергу, он сможет держать их годами, правда, мы получим только половину. Но лучше полмиллиона, которые можно безбоязненно тратить, чем бесполезный миллион.

— Болтать, вот все, что вы можете. — Ловкач сплюнул, лег на диван и принялся читать комиксы.

— Наплевать, что они горящие! — воскликнул Эдди. — Я должен получить свои двести тысяч.

Ма хрипло рассмеялась.

— Сколько же мы получим? — спросил Уоппи.

— Каждый из вас получит по триста долларов и ни цента больше.

— Три сотни?! Ты что, смеешься?! — Лицо Эдди побагровело. — Что это значит, Ма?!

— Это вам на расходы, — объяснила Ма. — Если дать вам сейчас по сто тысяч, вы устроите такую свистопляску, что ФБР возьмет вас через неделю. Большинство на этом и горит, начиная сорить деньгами. Просто не терпится погулять, как следует. А ФБР на это и рассчитывает. — Она ткнула пальцем в сторону Эдди. — Как ты объяснишь им, откуда у тебя такие бешеные деньги? Ну-ка, скажи мне.

Эдди открыл было рот и осекся. Ему хватило ума, чтобы понять ее правоту.