Невинная оговорка

Оглавление

119

36

Натан руководил процессом, но в то же время не был лишён доброты и нежности. Он разделывал индейку, как истинный глава семьи, и улыбался каждой женщине с ребёнком, стоящим в очереди за едой.

– Натан,– громко позвала я, люди в очереди обернулись в мою сторону. Он взглянул на меня и отложил нож в сторону.

– Сэди?

– Мы пытались дозвониться до тебя.

Он обошёл прилавок с едой и приблизился ко мне.

– Кто?

Мне хотелось прикоснуться к нему, когда я сообщу ему новости, поэтому я сжала в кулаке ткань его передника и притянула Натана к себе. Уголок его рта изогнулся в улыбке.

– Что происходит?

Сделав глубокий вдох, я произнесла.

– Твой отец…

Его лицо поникло.

– Как он? Что–то случилось?

– Пока ничего, но нам нужно ехать,– я посмотрела в его глаза. Он смотрел на меня, но не видел, мысленно он был далеко.

– Мой отец? Но мне нужно ещё немного поработать.

Я потрясла его за передник, он несколько раз моргнул.

– Натан, сейчас. Нам нужно ехать прямо сейчас.

Он слегка кивнул, затем более уверенно.

– Да, конечно, – он развязал передник и бросил его на стол, пока мы пробирались через обеденный зал к выходу. Я стянула с его головы одноразовую шапочку, его наэлектризованные волосы встали дыбом.

Мы направились к машине такси, которая ждала нас у входа с не заглушённым двигателем. Натан жестом пропустил меня вперёд, он всегда оставался джентльменом, несмотря ни на что.

– Пресвитерианская больница, – сказала я, проскользнув в салон.

– Побыстрее, мой отец… он,– Натан посмотрел на меня.

– Он пока жив, но он может умереть в любую минуту.

Натан отвернулся и посмотрел в окно. Я взяла его за руку, он снова посмотрел на меня, затем на наши переплетённые пальцы, и поцеловал мою руку.

– Ты здесь, со мной.

Я придвинулась к нему настолько близко, что практически оказалась на его коленях. Рукой я провела по его щеке, на которой за эти дни выросла щетина.

– Я здесь.

– Я понятия не имел о том, что происходит между вами. Если бы я знал, я бы немедленно это остановил.

– Не стоит говорить об этом сейчас.

– Я бы всё сделал по–другому.

Я склонила голову, любопытство взяло верх.

– Правда? Что бы ты сделал?

– Мне следовало поговорить с тобой, когда я узнал об аборте, но я этого не сделал. Я боялся, что ты придёшь к окончательному решению.

– Я не понимаю. К какому решению?

– Что ты вообще не хочешь детей.

Я в удивлении открыла рот и нахмурилась. Не уверена, что ожидала услышать, но только не это. Какое–то время эти мысли мучили меня, но вслух я их не озвучивала.

– Почему ты так решил?

– Я это почувствовал. Мимолётные комментарии, холод в твоих глазах, когда ты непроизвольно произносила их вслух. В тот день, когда мы пошли на приём к гинекологу, чтобы тебе снова прописали противозачаточные таблетки, когда ты вышла из кабинета, доктор сказал мне, что не стоит слишком сильно расстраиваться. Он сказал, что многие женщины, у которых не получается забеременеть, убеждают себя, что вообще не хотят детей.

– Я говорила ему об этом,– сказала я, опустив взгляд на наши руки на его коленях. Я не знала, какие слова подобрать и как объяснить, что из–за того, что я, возможно, не смогу дать ему то, что он хочет, у меня пропало даже желание пробовать зачать. – У меня появились сомнения.

– Я надеялся, что ты скажешь мне об этом. Вот о чём я говорил в ванной. Я не позволю тебе единолично принимать такие серьёзные решения,– какое–то время мы ехали в тишине. Наши ладони вспотели, так крепко мы держались друг за друга. Затем он снова заговорил. –И поэтому все эти месяцы я не мог заставить себя поговорить с тобой обо всём этом. Если бы ты сказала мне, что совсем не хочешь детей, и я не смог бы переубедить тебя, мне пришлось бы принять самое трудное решение в жизни.

Его слова отозвались болью в моей груди, мне была понятна серьёзность его решения. Я, бесспорно, любовь всей его жизни. Но как повлияет на его любовь тот факт, что я не хочу стать матерью?

– Раньше ты уже принимала решения без меня, поэтому я не мог быть уверен, что ты вообще когда–либо будешь учитывать моё мнение.

Я сжала его руку, но не для того, чтобы успокоить его, а потому что мне нужна была точка опоры.

– Я заставила тебя почувствовать себя нежеланным?

– Ненужным. Конечно, мне не следовало отгораживаться от тебя, но я хотел решить всё в трезвом уме и на свежую голову, а не испытывая боль и злость.

– Но ведь мы должны быть вместе, и в боли, и в злости. Ты не спрашивал моего мнения, когда решил отстраниться. Ты тоже принимал важные решения без меня, Натан.

– Теперь я это понимаю. Понимаю, что бояться – это нормально, а вот то, что я струсил – это неприемлемо. Прости меня.

Увидев раскаяние на его лице, мне захотелось придвинуться ещё ближе к нему, крепко обнять. Я прильнула к нему, уткнувшись в его шею и вдыхая его запах. Я чувствовала, как неистово билось его сердце. Он нервничал или был напуган. Я с лёгкостью простила его, потому что давно была готова это сделать и так долго этого ждала. Я хотела оставить всё в прошлом, это он цеплялся за то, что невозможно было изменить.

– Я тебя прощаю,– прошептала я в его кожу. Это был мой дом, мой Натан. – А ты сможешь простить, что я не сказала тебе о ребёнке?

Он кивнул.

– Да. Я никогда не пытался стать твоим врагом.

– Я хотела ребёнка, но время было неподходящим, – мою грудь так защемило, что я с трудом дышала. Я сильно зажмурила глаза, сдерживая слёзы, и снова заговорила, спрятав лицо в тёплом местечке на его шее. – Сейчас подходящее, но боюсь, я не смогу родить тебе ребёнка. Я не выдержу того разочарования, которое будет обрушиваться на тебя каждый месяц, может даже многие годы.