Бессердечный повеса

Оглавление

Потрясённая, Кэтлин покачала головой.

– Мистер Рэвенел ничего не упоминал об этом и лорд Трени не стал бы так поступать, не обсудив с братом. Я уверена, что эти притязания не обоснованы.

– Они знали, что срок моего договора аренды закончился, – сказал мистер Вутен, его взгляд был затравленным. – Они точно знали дату и сказали, что он не будет продлён.

Это привело Кэтлин в замешательство.

Какого дьявола задумал Девон? Конечно, он не мог быть настолько бессердечным и жестоким, чтобы продать ферму арендатора без уведомления.

– Я выясню, – сказала она твёрдо. – Тем временем, нет необходимости впадать в отчаяние. Мистер Рэвенел твёрдо стоит на стороне арендаторов и он имеет влияние на лорда Трени. До того момента пока мистер Рэвенел не вернётся, всего лишь через три дня, мой совет, ведите себя как обычно. Миссис Вутен, вы действительно должны перестать плакать, я уверена, что такие страдания не хорошо скажутся на ребёнке.

После того, как Вутены ушли, не особо ободрённые её заверениями, Кэтлин поспешила в кабинет и села за большой письменный стол. Кипя от злости, она потянулась за пером, открыла пузырёк с чернилами и принялась писать Девону уничтожающее послание, информируя его о ситуации и требуя ответа о том, что же происходит.

Для большего эффекта она добавила не слишком тонкую угрозу судебного иска от имени Вутенов. Хотя адвокат в этом случае ничего не сможет сделать, так как Девон имел право продать любую часть своего поместья, но, несомненно, это привлечёт его внимание.

Сложив послание, она засунула его в конверт и позвонила лакею, чтобы он отправил его на телеграф местного почтового отделения.

– Я хочу, чтобы это отправили немедленно, – сказала она ему. – Скажи начальнику почтового отделения, что это вопрос чрезвычайной важности.

– Да, миледи.

Когда лакей ушёл, на пороге появилась экономка.

– Леди Трени, – сказала она, выглядя раздражённой.

– Миссис Чёрч, – сказала Кэтлин. – Честное слово, я не забыла про стирку и фартуки.

– Благодарю вас, миледи, но дело не в этом. Дело в рабочих. Они закончили водопровод в хозяйской ванной комнате.

– Это же хорошая новость, не так ли?

– Я бы так и посчитала... если бы они не начали переделывать другую комнату наверху в ещё одну дополнительную ванную, и для этого им нужно проложить трубу под полом вашей комнаты.

Кэтлин вскочила на ноги.

– Вы хотите сказать, что в моей спальне мужчины? Никто не предупреждал меня ни о чём подобном.

– Главный водопроводчик и плотник оба говорят, что это единственный способ.

– Я не позволю!

– Они уже сняли напольное покрытие, даже не изволив спросить вашего позволения.

Кэтлин покачала головой в недоумении.

– Я полагаю, что это может быть допустимо в течение дня.

– Миледи, они говорят, что это займёт несколько дней, но скорее всего понадобится неделя, чтобы всё доделать.

Её челюсть отвисла.

– Где же мне спать и переодеваться, пока мою спальню раздирают на части?

– Я уже отправила горничных, чтобы они перенесли ваши вещи в хозяйскую спальню, – ответила миссис Чёрч. – Лорду Трени она не нужна, раз он в Лондоне.

Это не улучшило настроения Кэтлин. Она ненавидела хозяйскую спальню, то место, где она последний раз видела Тео перед несчастным случаем. Они рьяно спорили, и Кэтлин сказала такие вещи, о которых она будет сожалеть до конца жизни. Мрачные воспоминания таились в уголках этой комнаты, как злобные ночные чудовища.

– Есть какая-нибудь другая комната, которой я могла бы воспользоваться? – спросила она.

– На данный момент нет, миледи. Рабочие уже сняли полы в трёх других комнатах, так же, как в вашей, – экономка заколебалась, понимая, в чём причина нежелания Кэтлин спать в хозяйской спальне, – я прикажу горничным проветрить спальню в восточном крыле и хорошо там прибраться, но те комнаты, были закрыты так долго, понадобится хорошенько поработать, чтобы привести их в порядок.

Вздохнув, Кэтлин опустилась обратно в кресло.

– Видимо, мне придётся сегодня спать в хозяйской спальне.

– Зато вы первой воспользуетесь новой медной ванной, – сказала экономка, таким тоном, которым она могла бы предложить конфетку расстроенному ребёнку.

Кэтлин слабо улыбнулась.

– В этом есть некоторое утешение.

Как выяснилось, мыться в медной ванне было настолько роскошно и восхитительно, что это оправдывало необходимость спать в хозяйской спальне. Она была не только глубже, чем любая другая, но и обладала закруглённым краем, на который можно было удобно опустить голову. Это была первая ванна Кэтлин, где она могла откинуться назад и полностью погрузиться в воду, до самой шеи, и это было божественно.

Она оставалась в ванне как можно дольше, нежась и наполовину паряˊ, пока вода не начала остывать. Клара, её личная горничная, пришла, чтобы обернуть Кэтлин в мягкое турецкое полотенце и через голову надеть на неё чистую белую ночную рубашку.

Покрывшись гусиной кожей, Кэтлин присела в обитое кресло у камина и обнаружила шаль c эффектом «омбре», накинутую на спинку кресла. Она обернула ею свои колени и уютно устроилась под мягким кашемиром. Её взгляд остановился на величественной кровати с резным деревянным навесом, возвышающимся на четырёх искусно изготовленных столбиках.

Одного взгляда было достаточно, чтобы уничтожить всё хорошее, что сделало принятие ванны.

Она отказывалась спать в этой постели с Тео после фиаско в первую брачную ночь. Звук его невнятного, сердитого голоса возник в её памяти: