Угроза вторжения

Оглавление

— Слышь, закрой, мозги выдует, — проворчал кто-то из сидевших на заднем сиденье.

— Хлебало закрой, — ответил человек и развернул коленях карту. — Так, сейчас переезд. Осталось совсем чуть-чуть.

— Скорее бы. Уже жопа затекла. Может, остановимся? Отлить надо.

— Потерпишь, понял?!

Показавшийся из-за поворота переезд был закрыт. Из темноты хищно подмигивали красные фонарики.

— Тормозить нельзя, «КАМАЗ» сзади! — опередил команду старшего водитель.

— Сбавляй скорость! — Старший скинул с колен карту. — Суки, менты поганые. Говорили, что переезд давно бесхозный!

— А он и был бесхозным. Позавчера Леха прогнал по трассе, все было пучком. Леха пургу гнать не станет…

— Закрой хавальник, кому говорю! — Старший оборвал не в меру разговорчивого на заднем сиденье. — Стволы приготовить. Если что — мочить все, что шевелится.

Джип замер в пяти метрах от шлагбаума, припертый сзади втянувшимися в поворот «КАМАЗами». Из будки вывалилась бесформенная фигура, покачиваясь и запинаясь, поплелась к машинам. Когда она вошла в свет фар, оказалось, что это человек, закутавшийся в тулуп с высоко поднятым воротником. Лица из-под надвинутой на глаза ушанки было не разглядеть.

— Бля, узнаю страну родную! — процедил старший. — Сидеть тихо. Я сам разберусь. — Он опустил стекло, высунул наружу руку, похлопал по крыше. — Сюда вали, отец!

Человек остановился, покачался на неустойчивых ногах, потом, поймав момент, направил себя в нужную сторону.

— Что, отец, перебрал? — Старший высунулся, в окно.

Человек без замаха двинул ему в челюсть, бросил что-то в салон и упал на землю. Через секунду в салоне беззвучно вспыхнула ослепительная вспышка. Никто не успел ни выстрелить, ни закричать. Из темноты к «КАМАЗам» бросились люди в черных комбинезонах. Один запрыгивал на капот, двое рвали с двух сторон двери. Выстрелов слышно не было, только остро, как жало, вырывались из толстых цилиндров глушителей язычки пламени.

Человек сбросил тулуп, распахнул дверцу джипа и размеренно, как в тире, всадил шесть пуль в темноту салона — по одной в каждого тихо стонавшего на пахнущих новой кожей сиденьях.

— Порядок, командир. — У подбежавшего к джипу лицо было раскрашено черными защитными полосами. — Всех кончили.

— Кузова проверили?

— Само собой.

Тот, кого назвали командиром, посмотрел на часы.

— Вроде уложились. Так, гильзы собрать. Найду хоть одну, зубы вышибу!

— Понял, не дурак.

— Через сорок секунд заводим машины и рвем к заводу. Все, работаем, орлы. Работаем!!!

Случайности исключены

Белов крошил одну сигарету за другой, пока не засыпал весь пол в «УАЗике» белыми червячками скрученной папиросной бумаги. В пачке ничего не осталось. Он смял коробку, бросил под ноги и повернулся к сидевшему на заднем сиденье Рожухину:

— Димка, дай закурить!

— Игорь Иванович, зачем себя изводить? — Дмитрий протянул ему сигарету, щелкнул зажигалкой. — Приедут, дорога-то одна.

— Уже начинаю сомневаться, может, их надо было брать на точке перевала груза?

— Нет, Игорь Иванович. Они там уже неделю контролируют все вокруг. Муха не пролетит. Засекли бы нас, передали по рации сигнал тревоги — ищи потом этот караван. А тут мы их тепленькими возьмем. Всего-то делов — три фуры и джип с охраной.

— Твоими бы устами… Вот что, Дим, давай сюда старшего группы захвата. Да не по рации, дуралей! — Он шлепнул по Димкиной руке, потянувшейся к рации. Знали, что движение каравана наверняка контролируют, и через час после того, как машины вышли из последнего населенного пункта, по плану операции вступил в силу режим радиомолчания. — Ножками, ножками!

Через пять минут из темноты вынырнули две фигуры: поменьше — Дмитрия, высокая гориллообразная — старшего группы.

— Кукуем, мужики? — Старший с трудом протиснулся в приоткрытую дверь. Взял из пальцев Белова окурок, смачно затянулся и бросил под ноги.

— Твое мнение? — Белов плотнее запахнул куртку, сквозь дверь в теплый салон врывался промозглый ночной ветер.

— Пустышка, Иванович. Классический вариант непрухи. Я по своим архаровцам сужу. У них задницы опасность за версту чуют. А сейчас развалились, как в Сочи. Даром что холодрыга чертова.

— Последний контрольный пост караван прошел сорок пять минут назад. Где их черти носят?

— Не знаю. — Старший пожал широкими плечами. — Мое дело их дождаться и аккуратно уложить на дорогу.

Белов достал еще одну сигарету, сунул в рот, пожевал фильтр, потом сплюнул под ноги.

— Ясно. Димка — в машину!

— Ты куда, Иванович? — Старший не дал ему закрыть дверь.

— Навстречу. Вдруг они на ночь привал сделали, а мы здесь задницы морозим!

— Погоди. — Старший поставил на подножку ногу в тяжелом бутсе, чуть выше него голень обхватывали ремни ножен. — Послушай меня, Белов. Суета нужна в двух случаях: при амурах с чужой женой и ловле блох. А в засаде нужно сидеть тихо, сколько положено. Потом же легче отчитываться будет.

— А мне не отчет, мне результат нужен. Три фуры с наркотой проворонить! Меня же четвертуют прямо на клумбе, где памятник Феликсу торчал.

— Твое дело. — Старший повернулся и трижды свистнул. — Сейчас подбегут три бойца. Возьмешь с собой, — сказал он.

У переезда они сбавили скорость. Машина тяжело переползла через железнодорожное полотно. МПС боролось за экономию и сократило всех смотрителей. Деревянную обшивку шлагбаума растащили на дрова местные жители. Судя по всему, зимой та же участь ждала доски мостков. Уже чья-то хозяйственная рука попробовала их на прочность, пробив огромные дыры. В будке смотрителя, благо дело каменной, потому и уцелела, завывал ветер, свободно врываясь в выстуженное помещение через вывороченные с корнем рамы.