Лавина

Оглавление

122

Занимаясь этим делом, он натыкается на довольно старую папку с программным обеспечением транспорта. Она осталась с былых времен, еще до появления монорельса, когда добраться куда-либо можно было, только отправившись на своих двоих или написав симуляцию средства передвижения.

В те давние времена, когда Метавселенная представляла собой совершенно ровный невыразительный черный шар, это было обычным делом. Позднее, когда вырос Стрит и народ начал строить недвижимость, все несколько усложнилось. На Стриту можно проходить сквозь чужие аватары, но нельзя проходить сквозь стены. Нельзя входить в чужие здания, и нельзя проходить сквозь чужой транспорт или через такие постоянные Стрита, как Порты и опоры монорельса. Если попытаешься врезаться в одно из них, то, конечно, не умрешь и из Метавселенной тебя не выкинет, но ты просто застынешь на месте, точно персонаж из мультика, вмазавшийся в бетонную стену.

Иными словами, как только Метавселенная начала заполняться препятствиями, на которые можно наткнуться, передвигаться по ней с большой скоростью стало вдруг намного интереснее. На первый план вышла маневренность. И размер тоже. Тогда Да5ид, Хиро и все прочие стали пересаживаться с огромных причудливых повозок, которые все так любили поначалу: викторианских особняков на гусеничном ходу, океанских лайнеров на колесах, хрустальных сфер диаметром в милю, пламенных колесниц, запряженных драконами, — на средства малогабаритные и маневренные. В основном мотоциклы.

Транспортное средство в Метавселенной может обладать скоростью и проворством кварка. Не надо думать о законах физики, об ограничениях по ускорению, о сопротивлении воздуха. Покрышки никогда не визжат, и тормоза не отказывают. Единственная загвоздка — в быстроте реакции пользователя. Поэтому, гоняя со скоростью света по Центру на самых новых своих симуляциях, они не беспокоились о мощности моторов. Они беспокоились о пользовательском интерфейсе, управлении, позволяющем гонщику передавать свои реакции в машину, которая должна была поворачивать, ускорять или тормозить байк со скоростью мысли водителя. Потому что когда ты в своре байкеров на такой скорости пролетаешь через запруженный аватарами сектор и вдруг, врезавшись, позволяешь скорости упасть до нуля, можешь забыть о том, чтобы нагнать своих. Одна ошибка — и ты пропал.

У Хиро был довольно приличный мотоцикл. Он, вероятно, мог бы быть лучшим на Стриту просто потому, что рефлексы у Хиро неземные. Но тогда его больше занимали бои на мечах, чем гонки на мотоциклах.

Открыв самую последнюю версию симуляции своего байка, Хиро заново знакомится с интерфейсом. Потом поднимается из Плоскомира в трехмерную Метавселенную и немного практикуется на своем байке на заднем дворе. За границами двора нет ничего, кроме черноты, потому что к сети он не подключен. От этой черноты возникает ощущение потерянности и заброшенности, будто дрейфуешь на спасательном плоту посреди Тихого океана.

49

Иногда в отдалении они видят корабли. Парочка даже поворачивает, чтобы подойти поближе и посмотреть, кто это, но никто, похоже, не в настроении их спасать. Вблизи Плота альтруистов немного, и вполне очевидно, что красть с плотика нечего.

Время от времени они видят старое океанское рыболовецкое судно от пятидесяти до ста футов в длину, вокруг которого сгрудились небольшие катера.

Когда Элиот сообщает, что это пиратские суда, Вик и Рыбий Глаз навостряют уши. Вик достает свою винтовку из множества полиэтиленовых пакетов, которыми замотал ее, чтобы защитить от водяной пыли, и отсоединяет громоздкое устройство. В это устройство он смотрит, как в подзорную трубу. Хиро не понимает, зачем снимать с винтовки оптический прицел, впрочем, если ты этого не сделаешь, создается впечатление, будто целишься в то, на что смотришь.

Когда бы ни появилось пиратское судно, они по очереди рассматривают его в объектив, варьируя установки сенсоров: видимый, инфракрасный и так далее. Элиот достаточно долго болтался по Тихому океану, чтобы хорошо разбираться в цветах различных пиратских группировок, поэтому, разглядев их в трубу, может сказать, кто они. Клинт Иствуд и его ватага из любопытства несколько минут идут параллельным с ними курсом, и Великолепная Семерка посылает катерок поискать потенциальной добычи. Хиро почти надеется, что Семерка возьмет их в плен, потому что у них самый симпатичный на вид пиратский корабль: в прошлом — роскошная яхта с размещенными на носовой палубе пусковыми установками противотанковых ракет. Но эта рекогносцировка кончается ничем. Пираты, не натасканные в термодинамике, не просекают смысла вечного султана пара, выходящего из воды возле спасательного плота.

Однажды утром почти рядом с ними материализуется большой старый траулер: появляется из ниоткуда, когда поднимается туман. Хиро уже довольно давно слышал гул моторов, но не сознавал, насколько он близко.

— Кто это? — спрашивает Рыбий Глаз, давясь растворимым кофе, который он так презирает. Завернувшись в спас-одеяло, он пристроился под непромокаемым тентом, так что видны только лицо и руки.

Элиот оглядывает их в объектив. Он не из тех, кто проявляет эмоции, но ясно одно: увиденное ему совсем не нравится.

— Это Брюс Ли, — отвечает он.

— Что это для нас значит? — спрашивает Рыбий Глаз.

— Ну, сами цвета проверьте, — отзывается Элиот.

Траулер подошел достаточно близко, чтобы был ясно виден флаг. Это красное знамя с серебряным кулаком посередине, парой нунчаков под ним и буквами «Б» и «Л» по бокам.