Лавина

Оглавление

— Прикончил? Какого коллегу? — вмешивается И. В. Она не видела, что случилось с Лагосом.

Хиро оскорблен самой идеей.

— Вот почему все мне говорят: не связывайся с Вороном? Боятся, дьявол, что я на него нападу?

Скрипучка указывает взглядом на мечи:

— У вас есть с чем.

— Зачем кому-то защищать Ворона?

— Не самая умная мысль — объявить войну ядерной державе.

— Что-что?

— Господи, — качает головой Скрипучка, — да знай я, как мало вам известно о том, что тут происходит, я бы ни за что не пустил вас к себе в машину. Я думал, вы какой-то серьезный агент по спецоперациям ЦРК. Вы хотите сказать, что действительно ничего не знаете о Вороне?

— Да, именно это я и хочу сказать.

— Ладно. Я вам скажу — чтобы вы не ввязались во что-нибудь и не причинили еще больших неприятностей. У Ворона вместо пушки — торпеда с боеголовкой, которую он украл со старой советской ядерной подлодки. Это торпеда, спроектированная для того, чтобы одним махом разнести группу боевых авианосцев. Ядерная торпеда. Видели дурацкую коляску, прицепленную к «харлею» Ворона? Так вот, это водородная бомба, мужик. В боевой готовности и на взводе. А детонатор подсоединен к электродам, вживленным ему в мозг. Если Ворон умрет, бомба взорвется. Поэтому, когда Ворон появляется в городе, мы делаем все, что в наших силах, чтобы ему был оказан радушный прием.

Хиро только стоит, разинув рот, и вместо него приходится отвечать И. В.

— О'кей, — говорит она. — Мы будем держаться от него подальше, это я говорю и от имени моего партнера.

21

И. В. уже прикидывает, не придется ли ей провести остаток дня, болтаясь на обочине, как дерьмо в проруби. К гавани-то транспортный поток всегда велик, поэтому из центра в Комптон она прилетает как на крыльях, но с трассы в этих краях съезжают так редко, что на развязках выросли трехметровые перекати-поле. И она определенно не намерена добираться до Комптона на своих двоих: ей хочется запунить что-нибудь большое и быстрое.

Она не может воспользоваться стандартным трюком с заказом пиццы по месту своего назначения, а потом запунить Доставщика, когда он с ревом пролетит мимо, поскольку в эти края ни одна из пиццерий ничего не доставляет. Поэтому ей придется остановиться у съезда и часами болтаться в ожидании, когда ее кто-нибудь подвезет. Как дерьмо в проруби.

Ей совсем не хотелось браться за эту доставку. Но менеджер франшизы настаивал. Слишком уж настаивал. Он предложил ей столько денег, что это было уже просто глупо. В посылке, должно быть, какой-то крутой новый наркотик.

Но это еще не самое странное, самое странное впереди. Она неспешно катит по Харбор-Фривей, приближаясь к нужному съезду на загарпуненном полуприцепе, который направляется на юг. Как вдруг, когда до съезда остается четверть мили, мимо проносится, сигналя правым поворотником, изрешеченный пулями черный «олдсмобиль». Он собирается съезжать с трассы! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Разумеется, она тут же пунит «олдс».

Скользя вниз по съезду за этим понтовым лимузином, она изучает водителя в его собственном зеркальце заднего вида. Это сам менеджер франшизы, тот, кто платит ей идиотски огромную сумму, чтобы она сделала эту работу.

К тому времени она уже боится его больше, чем бандитов Комптона. Он, наверное, псих. Он, наверное, в нее влюблен. Это история о любви извращенца.

Но теперь уже поздно что-то менять. Она остается с ним, не переставая оглядываться в поисках выхода из этой дымящейся и гниющей окраины.

Они приближаются к большой, укрепленной баррикаде мафии. Менеджер вдавливает газ, направляясь к неминуемой смерти. Впереди она видит франшизу — пункт своего назначения. В последнюю секунду менеджер разворачивает машину; со скрипом тормозов ее заносит юзом, но она все же останавливается.

Большей любезности и придумать нельзя. Она отпускает гарпун как раз в тот момент, когда «олдс» придает ей последний импульс, и через пропускной пункт парит на разумной и безопасной скорости. Охрана держит пушки дулами в небо и поворачивает головы к ее заду, когда она катит мимо.

Франшиза «Новой Сицилии» в Комптоне — жутковатое место, прямо-таки слет младомафии. Эти юнцы еще скучнее, чем в ЖЭКе, где кругом одни мормоны. Все парни в скучных черных костюмах. Девушки просто заскорузли от бесцельной женственности. Девочкам в младомафию путь закрыт, они должны вступать в девичий вспомогательный корпус и подавать макароны на серебряных тарелочках. «Девочки» — еще слишком доброе слово для этих организмов, так высоко поднявшихся по лестнице эволюции. Они даже не цыпочки.

Скорость у И. В. все еще слишком велика, и потому, оттолкнувшись от асфальта, она разворачивает доску, выпускает тормозящие «ступни», откидывается в сторону и наконец резко тормозит, поднимая клубы песка и пыли. Пыль опускается на начищенные ботинки нескольких младомафиози: мафиози слоняются перед зданием, грызут дрянные итало-сладости и разыгрывают из себя взрослых. Пыль собирается на белых кружевных носочках прото-цыпочек младомафии. И. В. падает с доски, и кажется, что в последний момент ей лишь чудом удается обрести равновесие. Потом она с силой наступает на край доски, и та взлетает на четыре фута в воздух, стремительно вращаясь вокруг вертикальной оси, и оказывается прямо под мышкой у И. В. Шипы «умноколес» втягиваются в пазы, так что сами колеса размером теперь чуть больше втулок. «Магнапун» И. В. энергичным хлопком загоняет в специальное гнездо на днище доски, и вот уже вся ее снаряга аккуратненько и удобно упакована.

— И. В. — объявляет она. — Быстрая, молодая, пол женский. Где, черт побери, Энцо?