Лавина

Оглавление

— Единственное объяснение…

Хиро умолкает, не желая произносить этого вслух.

— Да? — подстегивает Библиотекарь.

— Феномен, который охватил население, изменяя разум людей таким образом, что они утратили способность воспринимать шумерский язык. Вроде вируса, который переходит с одного компьютера на другой, сходным образом повреждая каждую машину на своем пути. Обвивая спинной мозг.

— Лагос посвятил этой гипотезе много времени и сил, — говорит Библиотекарь. — Он считал нам-шуб Энки нейролингвистическим вирусом.

— Так этот Энки был реальной исторической личностью?

— Возможно.

— И Энки создал этот вирус и распространил его по всему Шумеру с помощью подобных табличек?

— Да. Была обнаружена табличка, содержащая письмо к Энки, в которой писец жалуется на нечто подобное.

— Письмо Богу?

— Да. Оно написано Син-саму, писцом. Он начинает с восхваления Энки и заверения в преданности. Затем писец жалуется:

Как молодой… (строка обрывается)
Я скован в запястье.

Как повозка на дороге, когда расщепилось дышло,
Я, недвижим, стою на пути.

Я лежу на постели, восклицая «О!» и «О нет!».
Я издаю вопль.

Мое тонкое тело растянулось шеей к земле.
Ноги мои бездвижны.

Мое… было унесено в землю.
Тело мое изменилось.

Ночью я не могу спать,
сила моя ушла,
жизнь из меня утекает.

Ясный день потемнел для меня.
Я скользнул в мою могилу.

Я, писец, кому ведомо много вещей, глупцом стал.

Рука моя писать перестала,
И в устах моих нет слов.

После новых описаний своих бед писец заканчивает так:

Мой Бог, тебя я страшусь.

Я написал тебе письмо.
Сжалься же надо мной.

Да обратится снова ко мне сердце бога моего.

29

В ожидании стрелки И. В. отрабатывает стиль на «Маминой стоянке» на 405-й. Если ее заметят на такой «Маминой стоянке», стыда не оберешься. Даже если у самой «Маминой стоянки» ее, скажем, переедет всеми восемнадцатью колесами фура, она все равно выползет на обочину трассы, на бровях заползет во «Вздремни и Кати», где полно сексуально озабоченных бомжей; уж лучше в этой дыре, чем под мамочкиным тентом. Но иногда, если ты профессионал и тебе выпало задание, которое тебе не по нутру, приходится брать себя в руки.

Для сегодняшнего задания мужик со стеклянным глазом уже снабдил ее, как он выразился, «водителем и охраной». Личность ей совершенно неизвестная. И. В. совсем не уверена, что ей хочется возиться с этим таинственным незнакомцем. В голове у нее уже возник портрет тренера по борьбе в старших классах. Ну просто блеск! Как бы то ни было, ей полагается ждать его здесь.

И. В. заказывает чашку кофе и кусок вишневого пирога со сливками. Все это она относит к общественному терминалу Метавселенной в дальнем углу кафе. Терминал дешевый, просто полукруглая кабинка из нержавеющей стали с раздвижной дверью, приютившаяся между телефонной будкой, в которой соловьем разливается заскучавший по дому дальнобойщик, и пинболом, где у красотки зажигаются огромные титьки, стоит вам загнать шарик в волшебные фаллопиевы трубы.

И. В. не слишком хорошо управляется в Метавселенной, но знает, где что, и у нее есть адрес. Отыскать адрес в Метавселенной не труднее, чем в Реальности, во всяком случае, если ты не умственно отсталый пешак.

Стоит ей выйти на Стрит, ошивающиеся там люди начинают бросать на нее странные взгляды. Такие же взгляды она встречает, когда в своем динамичном сине-оранжевом комбинезоне курьера шагает через камвольно-шерстяную пустыню «Корпоративного парка Уэстлейк». И. В. знает, что здесь на нее смотрят косо потому, что она только что вышла из дрянного общественного терминала. Она тут черно-белая личность второго сорта.

Справа грозовым фронтом громоздятся люминесцентные огни освоенной части Стрита. Повернувшись к Стриту спиной, она садится в вагонетку монорельса. Ей бы хотелось поболтаться в Центре, но посещения этой части Стрита обходятся дорого, и ей пришлось бы бросать монетки в щель по одной за каждую десятую миллисекунды.

Ее будущего «спутника» зовут Нг. В реальности он сейчас где-то в Южной Калифорнии. И. В. не знает наверняка, что у него за тачка; какой-то фургон, напичканный, как выразился мужик со стеклянным глазом, «невероятными штуками, о которых тебе знать не надо». В Метавселенной он живет в стороне от Центра около Порта Два, где плотно застроенные участки постепенно сменяются пустыней.

Дом Нг в Метавселенной представляет собой французскую колониальную виллу в довоенном поселке Май-То в дельте Меконга. Войти к нему — все равно что отправиться во Вьетнам этак 1955 года, вот только не так потеешь. Для того чтобы получить место под свой шедевр, Нг арендовал участок Метавселенной в нескольких милях в стороне от Стрита. Арендная плата тут низкая, поэтому монорельс на эти участки не ходит, и аватаре И. В. приходится весь путь проделать пешком.

У Нг просторный кабинет с французскими дверями и балконом, выходящими на бесконечные рисовые поля, где трудится множество низкорослых вьетнамцев. По всему видно, что этот тип — заядлый технарь, поскольку на рисовых полях, по прикидкам И. В., возится несколько сот человек, плюс еще несколько дюжин снуют по поселку, и все они отлично прорисованы и заняты разными делами. У И. В. голова устроена не для битов и байтов, но и она понимает, что на создание такого реалистичного вида из окна своего кабинета малый потратил уйму компьютерного времени. А от того факта, что это Вьетнам, все становится извращенным и немного жутковатым. И. В. ждет не дождется, когда расскажет об этом месте Падали. Интересно, есть ли тут бомбежки, атаки на бреющем полете и залпы напалма. Это было бы самое оно.