Лавина

Оглавление

132

— А Райф тут? — спросила она. Для виду, разумеется, поскольку к тому времени сама уже догадалась.

— Шшшш, — отозвался Ворон.

Отличная инфа. Вот порадуется Хиро, если только ей удастся с ним связаться. Но даже это будет нетрудно. Она никогда бы не подумала, что на Плоту есть терминалы Метавселенной, но на контейнеровозе их оказался целый этаж — чтобы пиджаки могли связаться с цивилизацией. Ей надо только добраться до терминала, не разбудив Ворона. Что может быть проблематично. Жаль, что она не может одурманить его чем-нибудь, как в кино про Плот.

И тут до нее доходит. Как кошмар всплывает из подсознания. Или словно выходишь из дому и только через полчаса вспоминаешь, что оставила чайник на включенной плите. Это холодная и липкая реальность, с которой она решительно ничего не может поделать.

Она наконец вспомнила, какая докучная мелочь уколола ее на мгновение, как раз перед тем, как они, собственно, стали трахаться.

Дело не в предохранении. И не в гигиене.

Это все ее дентата. Последняя линия личной самообороны. Помимо номерных знаков Дядюшки Энцо, единственное, что не отобрали у нее правосы. А не забрали они ее потому, что не верят в обыск полостей тела.

А значит, в тот самый момент, когда Ворон вошел в нее, совсем крохотная игла незаметно скользнула в набухшую фронтальную вену его пениса, автоматически вогнав ему крепкий коктейль из наркотиков и транквилизаторов.

Гарпун попал Ворону туда, куда он совсем не ждал. Теперь Ворон проспит как минимум четыре часа.

Ох и зол же он будет, когда проснется!

53

Хиро вспоминает предостережение Элиота: не идите на Плот без местного проводника. Брюс Ли, наверное, рекрутировал кока из какого-то филиппинского квартала. Зовут мальчишку Трансубстансиасьон. Транни для краткости.

Транни забирается в надувную моторку еще прежде, чем Хиро ему приказывает.

— Подожди-ка, — говорит Хиро, — нам нужно прихватить кое-какой багаж.

Он рискует зажечь небольшой фонарик и в его свете обшаривает яхту, собирая ценные вещи: несколько бутылок (предположительно) питьевой воды, немного еды, дополнительный боезапас для своего девятого. Прихватывает он и абордажный крюк, аккуратно свернув привязанную к нему веревку. Сдается, как раз такая мелочь на Плоту пригодится.

Остается еще одно неприятное дело, заканчивать которое ему совсем не улыбается.

Хиро жил во многих местах, наводненных мышами или даже крысами. Поначалу он пытался бороться с ними с помощью мышеловок. Но вскоре ему везти перестало. Среди ночи он слышал вдруг лязг, с которым захлопывалась мышеловка, но вместо тишины дом наполнялся жалобным писком и резкими шорохами и перестуком — это пойманный грызун пытался дотащиться до норы, а мышеловка держалась на какой-нибудь части его тела, обычно на голове. Когда, встав в три утра, находишь живую мышь, оставляющую след из собственных мозгов на кухонном столе, потом уже не заснешь, поэтому теперь Хиро предпочитает яд.

Эта ситуация в том же духе: тяжело раненный грязнюк — последний, в кого стрелял Хиро, — бьется на палубе яхты, почти у самой кормы, и иноязычит.

Больше всего на свете Хиро хочется сейчас спуститься в моторку и сбежать от этого несчастного подальше. Совершенно очевидно, что, для того чтобы помочь ему или избавить его от страданий, придется осветить его фонариком, а когда он сделает это, то увидит нечто, чего никогда ни за что не сможет забыть.

Но он должен это сделать. Он сглатывает пару раз, потому что его уже тошнит, но все же следует за лучом фонаря на корму.

Все гораздо хуже, чем он ожидал.

Пуля, по всей видимости, попала грязнюку в переносицу. Пройдя вверх в мозг, она снесла ему черепную коробку. Теперь Хиро смотрит на поперечное сечение нижней части его мозга.

Что-то торчит из его головы. Хиро решает, что это фрагменты черепа или еще что-нибудь. Но для этого штуковина слишком прямая и гладкая.

Теперь, когда Хиро поборол первый приступ тошноты, смотреть ему легче. Помогает и сознание того, что грязнюк больше не страдает: у него нет половины мозга. И тем не менее он продолжает говорить — слова выходят со свистом, будто вырывается газ, как испорченная органная трубка, — но это просто все еще функционирует спинной мозг, заставляя подергиваться голосовые связки. На самом деле из его головы торчит антенна длиной приблизительно в фут. Антенна запаяна в черный пластик, как на полицейских рациях, и закреплена над левым ухом грязнюка. Это один из антенноголовых, о которых предостерегал его Элиот.

Схватив за конец антенны, Хиро тянет ее на себя. Стоит, пожалуй, прихватить с собой рацию, наверное, она имеет какое-то отношение к управлению Плотом.

Антенна не отделяется. Хиро дергает сильнее, и остатки головы поворачиваются, но антенна остается на месте. Вот почему Хиро догадывается, что это вовсе не рация. Антенна раз и навсегда приращена к основанию черепа.

Переключив гоглы на миллиметровый радар, Хиро всматривается в развороченный мозг.

Антенна крепится к черепу с помощью крохотных коротких шурупчиков, которые входят в кость и прошивают ее насквозь. В основании антенны — несколько микрочипов, назначение которых Хиро не может определить, в них не покопавшись. Но сегодня на один-единственный чип можно запихнуть суперкомпьютер, поэтому всякий раз, когда видишь больше одного чипа, понимаешь, что перед тобой серьезное железо. Из основания антенны тянется и уходит прямо в череп одна-единственная проволока в волос толщиной, которая, войдя в начало спинного столба, разветвляется на сеть тоненьких, почти невидимых проводков, вмурованных в ткани мозга — будто змея свилась у подножия дерева.