Лавина

Оглавление

И вот И. В. катит по пологому склону к тяжелым железным воротам «Белых Колонн», ожидая, что они распахнутся. И ждет, и ждет, и ждет — но ворота и не думают открываться. И лазерный лучик не бьет из будки охраны, чтобы выяснить, кто приехал. Система блокирована. Будь И. В. дурой, она подошла бы к метакопу и спросила почему. Метакоп сказал бы тогда: «Безопасность города-государства», и ничего больше.

Ох уж эти ЖЭКи! Ох уж эти города-государства! Такие маленькие, такие пугливые, что любой пустяк — скажем, если вы не подстригаете газон или слишком громко врубаете музыку — становится делом государственной безопасности.

И никакой возможности миновать забор — в «Белых Колоннах» он в восемь футов по всему периметру, выкованный роботами чугун. Подкатив к воротам, И. В. хватает решетку и пытается ею погреметь, но та слишком большая и тяжелая.

Метакопам не позволено прислоняться к своему мобилю — так они выглядели бы ленивыми и слабыми. Они могут почти прислоняться, могут делать вид, будто вовсю облокачиваются на свою тачку, но прислоняться им запрещено. А кроме того, полное поблескивающее великолепие Личного Переносного Снаряжения, висящего на Личной Модульной Сбруе, поцарапало бы лак мобиля.

— Подключи ворота к коммерции, приятель. Меня клиенты ждут, — заявляет И. В. метакопу.

В задней части Передвижного Модуля раздается чмокающий хлопок, однако недостаточно громкий, чтобы считаться выстрелом. Это мягкий «хлюп» тянучки, затягиваемой через язычок, свернутый в трубочку. Это приглушенное рыганье младенца. Что-то укалывает И. В. в руку, сжимающую прут решетки, и И. В. ощущает жар и холод одновременно. Она едва может шевельнуть рукой. Пахнет винилом.

С заднего сиденья Передвижного Модуля вылезает напарник метакопа. Окно в задней двери Модуля было опущено, но внутри все такое черное и блестящее, что это становится ясно, только когда отодвигается дверь. Верхняя часть лиц метакопов скрыта глянцевыми черными шлемами и гоглами ночного видения, а нижняя расплывается в ухмылке. И вылезает второй метакоп с Проектором Химических Наручников Близкого Действия — с соплепушкой. Уловка копов сработала. И. В. не пришло в голову навести «Рыцарское забрало» на заднее сиденье, чтобы проверить, нет ли там соплеснайпера.

Расправившись на воздухе, химсопли достигают размера футбольного шара. Несколько десятков миль тончайших крепких волокон, перепутанных, как спагетти. Вместо соуса у этих спагетти какое-то липкое вещество, текучее только в тот момент, когда выстреливает соплепушка, а потом быстро отвердевающее.

Метакопам пришлось взять такие штуки на вооружение, потому что каждая франшиза настолько мала, что погоня в ней попросту невозможна. Преступник — почти всегда ни в чем не повинный трэшник — обычно в трех секундах езды на скейте от убежища соседнего ФОКНаГа. К тому же невероятный объем Личной Модульной Сбруи — просто канделябр какой-то, учитывая, сколько на него понавешено, — настолько замедляет движения метакопов, что прохожие просто складываются пополам от смеха всякий раз, когда они пытаются бежать. Поэтому вместо того, чтобы сбросить пару фунтов, метакопы просто навешивают на свою сбрую новые примочки, к примеру соплепушки.

Волокнистые сопли облепили ей кисть и руку, примотав их к прутьям решетки. Излишки соплей провисли и стекли вниз, но уже застывают, превращаясь в резину. Несколько отскочивших от решетки спагетти налипли ей на плечи, грудь и подбородок. И. В. отходит от решетки, клейкое вещество отделяется от волокон, растягиваясь на длинные, бесконечно тонкие нити, точно горячий сыр моцарелла. И эти нити тоже немедленно застывают, становятся жесткими и обламываются, завиваясь спиральками. Теперь, когда она сорвала сопли с лица, все не так гадко, но рука у нее по-прежнему совершенно обездвижена.

— Сим предупреждаем вас, что любое движение с вашей стороны без предварительного вербального разрешения с моей стороны может представлять для вас непосредственную физическую опасность, равно как вытекающую из нее психологическую опасность и, возможно, в зависимости от ваших религиозных верований, духовный риск, вытекающий из вашей реакции на означенную физическую опасность. Любое движение с вашей стороны будет истолковано как подразумевающееся и не имеющее обратного действия согласие на этот риск, — говорит первый метакоп. На поясе у него висит небольшой динамик, из которого бормочет синхронный перевод на испанский и японский.

— Или, как мы говорили раньше, — добавляет второй метакоп, — ни с места, придурок!

Непереводимое слово резонирует из маленького громкоговорителя, произнесенное как «эль-дурко» и «и-ду-ю-ки».

— Мы полномочные представители «Метакопов Анлимитед». Согласно Разделу 24.5.2 Свода законов «Белых Колонн», мы уполномочены осуществлять действия полиции на данной территории.

— Например, цепляться к невинным трэшникам, — говорит И. В.

Метакоп выключает громкоговоритель.

— Заговорив по-английски, вы косвенно и безвозвратно соглашаетесь на то, что все наши дальнейшие переговоры будут вестись на английском языке, — сообщает он.

— Вы даже не въезжаете, что И. В. говорит, — говорит И. В.

— Вы были идентифицированы как Фокус Расследования Зарегистрированного Криминального События, предположительно имевшего место на территории иного государства, а именно в «Конюшнях Виндзорских Высот».

— Это другая страна, приятель. Здесь ведь «Белые Колонны»!

— Согласно положениям Свода законов «Конюшен Виндзорских Высот» мы уполномочены приводить в действие законы, положения, касающиеся национальной безопасности и общественного равновесия, также и на означенной территории. Договор между «Конюшнями Виндзорских Высот» и «Белыми Колоннами» уполномочивает нас временно взять вас под арест до тех пор, пока не будет решен вопрос о вашем статусе как Фокуса Расследования.