Монреальский синдром

Оглавление

— А мозг?

— Внутри черепов пусто. То есть нет, конечно, там земля. Но кажется ведь, мозг и глаза первыми разрушаются и полностью исчезают после смерти… В общем, судмедэксперт продолжает исследовать эти черепа, так что пока ничего не известно.

Лейтенант высунул язык и вылил на него последние оставшиеся в бутылке капли воды.

— Чертова жарища!

Раздавил в кулаке бутылку. Похоже, нервы его были на пределе.

— Послушайте, комиссар, а что, если нам наконец уйти отсюда? Я вон уже сколько часов тут парюсь, давно пора свежего воздуха глотнуть. Мы можем поговорить по дороге, мне же все равно ехать с вами.

Шарко огляделся в последний раз. На сегодняшний день тут ничего больше не увидеть, и никаких открытий не ожидалось. Наверное, фотографии места преступления, крупные планы или аэрофотосъемка окрестностей, если таковая имеется, скажут ему гораздо больше.

— Какие-то особенности у тел обнаружились? Зубы, часом, не вырваны?

Молчание. Обалдевший от проницательности парижанина юнец кивнул:

— Вы правы. Ни единого зуба. И кисти рук отрублены. А как вы…

— У всех пятерых?

— Думаю, да… Я… Простите…

Лейтенант исчез из поля зрения Шарко. Тяжелый, конечно, выдался день у мальчика, да… Комиссар медленно пошел по дну траншеи. Там, вдали, видны эти два болвана с телевидения — вон они, явно снимают их трансфокатором. Точно, а теперь бочком-бочком к нанятой ради такого дела машине. Ну и привет!

Слава богу, он остался совсем один. Теперь можно, уставившись в пустоту, думать, думать, думать. Представлять себе их, пятерых, штабель из покойников… У одного содрана кожа — не везде, кое-где — почему? Зачем с ним обошлись иначе, чем с другими? А кожу содрали — до или после смерти? Вопросы, неизбежно возникающие, когда начинаешь разбираться в том, как все произошло, роились у него в голове. Были ли жертвы знакомы между собой? Встречались ли они раньше со своим палачом? Все ли умерли в одно время? При каких обстоятельствах?

Шарко почувствовал дрожь, которая всегда охватывала его в начале расследования — в это время возбуждаешься сильнее, чем когда-либо, и чувствуешь все куда более остро. Здесь разило смертью, бульдозерным горючим, сыростью, но он поймал себя на том, что ему все еще нравятся эти тошнотворные запахи — надо же! В былые времена тьма и такой вот адреналин действовали на него буквально как наркотик. И не сосчитать было случаев, когда он возвращался чуть не к утру и видел, что Сюзанна уснула, свернувшись на диване калачиком, вся в слезах…

Франк ненавидел это свое прошлое, но ровно с такой же силой тосковал о нем.

Чуть подальше он заметил лестницу, прислоненную к стене траншеи, и смог легко по ней подняться. Метрах в тридцати от стройплощадки проходила асфальтированная дорога. Наверняка убийцы воспользовались ею, чтобы доставить сюда тела. Руанская полиция, должно быть, уже начала опрашивать всех тут поблизости — персонал завода или кого-то еще в этом роде, так, на всякий случай… Хм, судя по виду местности, коллеги, скорее всего, останутся ни с чем.

Подальше, на берегу Сены, сидел, прижав мобильник к уху, Люка Пуарье. Небось жене звонит — предупреждает, что может поздно вернуться. Скоро он ей даже и звонить насчет такого не будет: поздние возвращения и долгие отсутствия станут частью его ремесла. А еще позже, годы спустя, он поймет, подводя итоги, что при этой работе нужно сразу учиться жить одному со своими демонами, выпивать за жалкой оцинкованной стойкой и срывать на ком-нибудь зло, когда уже невмоготу. Шарко вздохнул и показал руанцу знаком, что собирается ехать. Тот закончил разговор и подбежал к комиссару.

— А скажете — насчет зубов-то? Как вы догадались?

— Увидел. Вы что, забыли? Сами же сказали: я — профайлер!

— Смеетесь надо мной, комиссар…

Шарко улыбнулся мальчишке от всего сердца. Ему нравилась наивность этих ребятишек, нравилось простодушие, доказывавшее, что живет в них еще какая-то чистота, какой-то свет, которых не найти во все повидавших стариках — таких стреляных воробьях, как он сам.

— Преступник раздел убитых и захоронил их в рыхлой влажной земле, поблизости от воды, именно затем, чтобы ускорить разложение. Несмотря на то что место уединенное, непригодное для застройки, он опасался, что тела будут найдены, потому зарыл их так глубоко. Ну а коли уж он соблюдал все эти меры предосторожности, он просто не мог оставить трупы опознаваемыми. Специалисты сейчас способны снять отпечатки пальцев даже у мумифицированных трупов, убийца, возможно, знал об этом, вот и перестраховался: без зубов и без кистей рук жертвы так и останутся анонимными.

— Не обязательно и не совсем анонимными! Даже из такого скудного биоматериала можно выделить ДНК.

— О, ДНК!.. Да-да, на это всегда можно надеяться.

Они сели в машину, Шарко включил зажигание и тронулся с места.

— Кому мне надо позвонить насчет номера? Помню, что уже говорил об этом, но повторяю еще раз: я хочу большой номер и непременно с ванной.

6

Людовик Сенешаль жил за ипподромом Марк-ан-Барёля, неприметного городка, притулившегося к Лиллю. Тихая улочка, кирпичный дом «в современном стиле», маленький садик — такой, чтобы не проводить всю субботу за стрижкой газона. Люси с улыбкой взглянула на окно второго этажа. Там, в чистенькой спаленке, они первый раз любили друг друга. Обычное дело для тех, кого сводит сайт знакомств, комплект деталей для сборки… Сначала встречаешься потехи ради, потом по-настоящему, потом ложишься в постель, а потом… потом посмотрим.