Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени

Оглавление

Борис закричал, боком упал на снег. Попробовал подняться, но левая нога не послушалась. Борис снова закричал, перекатился на спину, скрежеща зубами от боли.

Я встал в строй, стараясь не смотреть на Бориса.

Офицер кивнул палачу.

— Стой! — раздалось со стороны эшафота.

Отец Никодим сбежал вниз по ступеням.

— Отдохни, братец, — сказал он палачу. — Я желаю сам наказать тридцать первого.

Отец Никодим вынул из-за пояса меч и направился к Борису. Я не желал на это смотреть, но и не в силах был отвернуться.

Полоска стали сверкнула в тусклом луче солнца… Что сделал этот ублюдок? Посмотрите, что он сделал! Он не имел права. В Уставе это не прописано.

Ряды стрелков довольно загудели, наблюдая, как покатилась по плацу голова Бориса.

Отец Никодим вытер меч об одежду мертвеца, ленивым движением вставил его в кольцо на поясе. Вблизи он казался великаном.

Притихшие стрелки смотрели на отца Никодима, как на сошедшее с небес божество.

Твердым шагом отец Никодим снова взошел на эшафот, но в кресло не сел.

— Стрелки! — крикнул он, обводя рукой притихшие шеренги. — Сегодня праздничный день —ряды Армии пополнились, Армия стала сильнее. В честь праздника Лорд-мэр удваивает дозы и продовольственные пайки. Поднимите сегодня кружки с зеленкой за здравие Лорд-мэра! Служу Лорд-мэру!

— Служу Лорд-мэру! — радостно подхватили сотни глоток. Те, кто стоял рядом со мной (недавние претенденты, а теперь стрелки) орали громче всех.

Отец Никодим вскинул руку в приветствии и, сопровождаемый охраной, спустился к автомобилю. Машина затарахтела и, описав дугу, понеслась в сторону белого дворца с зеленым плакатом: «Будущее зависит от тебя».

— Добро пожаловать, хлопцы, — сказал офицер. Он расслабленно закурил, вытер со лба испарину.

Двое стрелков тащили по плацу труп Бориса, третий нес его голову.

Начался снегопад. Кровавое пятно посреди площадки становилось все бледнее и меньше. Скоро оно исчезнет под снегом.

Шеренги стрелков потянулись к воротам и, кроме нас (новоиспеченных), коротышки —офицера и троих его вооруженных бойцов, на плацу никого не осталось.

— Сдавайте номера, ребята. Теперь вы стрелки и у вас есть имена.

Металлические кружки с номерами, звеня, один за другим падали в холщовый мешочек, в котором уже лежали номера «непретендентов».

— До следующего года, — офицер встряхнул мешочек и передал его одному из бойцов.

— А теперь, — он повысил голос. — Шагом марш в казарму и празднуйте Рождество! Завтра вас ждет распределение по отрядам!

4. Отец Никодим

— За Лорд-мэра!

Кружки с изумрудной жидкостью врезались друг дружке в алюминиевые бока. Зеленка плеснула через края на заплеванный пол барака.

Отвратительная горечь продрала горло, а в желудке словно бы взорвалась граната.

— Что это за хрень?

Я бросил кружку на пол.

— Э, да Ахмат зеленки никогда не пробовал.

Собутыльники расхохотались.

— Тваркой зажуй, — посоветовал кто-то.

Я, не видя ничего вокруг, запихнул в рот длинное волокно сушеного мяса. Вроде бы полегчало, во всяком случае, горло слегка смягчилось.

Теплота как-то враз разлилась по телу, мне стало весело. Да, весело. Затуманился сегодняшний день: крики, кровь, отрубленная голова Бориса. Осталось только ощущение, что я сделал то, что от меня ждали Марина, Христо и другие возрожденцы: я прошел рождественские испытания, я стал стрелком и теперь, вместе с другими счастливчиками, праздную свой триумф.

— Еще, — я подхватил с пола кружку.

Рассвет едва окрасил снежные шапки на крышах бараков, когда я выскочил из дрожащей от храпа казармы.

Я долго блевал, стоя на четвереньках, покрывая сугроб зеленью. Мне казалось, еще чуть-чуть —и меня вывернет наизнанку. Наконец, судороги в желудке утишились. Я отполз в сторону и упал лицом в снег. Ну и зеленка! Кажется, никогда мне не было так скверно. Даже когда, мучимый ознобом, я прятался на дереве в Джунглях.

Повернувшись на спину, я окинул взглядом муторное небо. Последняя звезда утонула в наступающем рассвете.

Навеянный зеленкой туман развеялся. Искаженное решимостью лицо Бориса полоснуло мне память. Это я убил его. А скольких еще людей вынужден буду убить?

— Эй, товарищ!

Я вскочил на ноги, узнав склонившегося надо мной особиста. Это был снайпер из охраны Отца Никодима, только сейчас при нем не было винтовки.

— В этом бараке подвизается новорожденный стрелок по имени Ахмат?

— Это я.

Особист окинул недоверчивым взглядом зеленый от блевотины сугроб, мое изможденное лицо.

— Мне приказано доставить вас к отцу Никодиму.

Это было неожиданно. Зачем я понадобился отцу Никодиму?

— Меня?

— Вас. Идемте.

Особист провел меня уже знакомой улочкой до ворот, за которыми виднелась Золотая Долина. Караульные, ни слова не говоря, посторонились.

Мы пошли через плац (кровавое пятно скрылось под снегом) к белому дворцу с плакатом «Будущее зависит от тебя». Да уж, от меня… Никак не думал, что так скоро вернусь сюда… Вон там, кажется, лежала отрубленная голова Бориса.

Я едва смог подавить рвотный спазм. Горло драло кислятиной, голова дико болела. Я с ненавистью смотрел в энергичную спину особиста. Неужели так теперь будет всегда: «Вас требуют, идемте», «Срочно явиться», «дан приказ»? Ни охнуть, ни вздохнуть.

За белым дворцом показались золотые статуи: стоящие кружком женщины, что-то держащие в руках, куда-то завлекающие (наверно, из-за них это место и назвали Золотой Долиной). Повернув направо, мы подошли к еще одному белому дворцу, с надписью «армения» под козырьком с причудливыми каменными завитушками. Что такое армения?