Выбери любимый жанр

Оценить:

Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени

Оглавление

— Надо костер разжечь, — встрепенулась Марина и чиркнула зажигалкой.

Пока Марина возилась с костром, я сходил в Джунгли и принес охапку терна.

Загородил колючкой вход: так спокойнее.

Повернулся к Марине. Костер уже пылал, сноп дыма пополз вверх.

— Андрей, что у тебя на щеке?

Я провел рукой —кровь.

— Пустяк, царапина.

Скоро в будке потеплело. Подтаял снег на полу. Сполохи заплясали на стенах.

Марина задумчиво смотрела на огонь, слегка откинув голову. Не хотелось ни есть, ни разговаривать —на душе было покойно, так, как никогда в Русских Джунглях. Но Джунгли —на то и Джунгли, чтобы напоминать о себе.

Снаружи затявкали и завизжали твари, а потом раздался вопль —какой-то игрок вовремя не нашел убежища. Что ж, дело обыкновенное…

— Сиди, — приказал я и, подкравшись к загороди, выглянул наружу. Две твари хватали за руки и за ноги высокого тощего игрока. Тот кричал, кое-как отбивался. Мой локоть ткнулся во что-то мягкое —я оглянулся.

— Я же сказал тебе, Марина.

— Отстань.

Ничего себе!

Она выглянула наружу:

— Надо спасти его.

— Не неси чушь —спасем, а самих сожрут.

Игрок, видно, только сейчас разглядел в снежном мареве КТСМ. Он рванулся, оставив в пасти у твари кусочек себя, и помчался на нас. Твари —за ним.

Игрок принялся раскидывать заграждение. Ну, это уже ни в какие ворота!

Я поднял автомат.

— Не смей, — Марина схватила меня за руку.

— Ты не видишь, что он делает?

— Не смей! Если выстрелишь —я уйду.

Уйдешь?

Я выругался и, отбросив автомат, втянул часть колючек в будку. Когда его культя дотронулась до моей руки, я ухватился за нее и помог игроку влезть в убежище.

В отверстие сунулась было тварь.

Марина дала короткую очередь из автомата. Туша осела на снег и завалилась на бок.

Игрок лежал на полу, булькая горлом, точно кто —то перевернул вверх дном бутыль воды. Левая кисть откушена, на правой нет пальца, глаза закрыты. Похоже, он проиграл. И стоило сотрясать воздух?

— Андрей, помоги.

Я помог Марине подвинуть игрока поближе к огню, ухмыльнулся:

— Смотри, чтоб не сгорел.

Ожгла взглядом:

— А если бы ты был на его месте?

Если бы? Что значит —если бы? У меня свое место, здесь, у костра, рядом с тобой.

Снаружи завизжали твари. Я вскочил, забил терном отверстие. Снова у нашего убежища —свежий труп и пиршество тварей…

Я подкинул в костер дровишек —призрачный хоровод на стенах закружился веселее.

Спасенный нами игрок притих. Может, оклемается?

На лице Марины дрожали отблески огня; оно казалось бронзовым. Стало жарко, и я снял куртку.

Марина откинула со лба волосы, глянула на меня и вдруг заговорила:

Предчувствую тебя. Года проходят мимо —
Все в облике одном предчувствую тебя.
Весь горизонт в огне —и ясен нестерпимо,
И молча жду, — тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик ты.
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду —и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик ты.

— Что это? — проговорил я.

— Бывшие называли это «поэзия», — ответила Марина и начала укладываться спать.

Игрок зашевелился. Я поднялся с места, подошел к нему:

— Оклемался?

Стало не по себе: по испещренному шрамами лицу одна за другой скатывались слезы. Я никогда не видел в Джунглях, как кто-то плачет.

Игрок произнес довольно отчетливо:

— Вспомнил.

И вскрикнул —тело его выгнулось дугой, задрожало, как натянутая струна. Когда струна лопнула, бедняга растянулся на полу и затих.

Я повернулся к Марине. Боль, бьющая из зеленых глаз, поразила меня.

— Мы похороним его, — сказала она.

— Как это?

— Закопаем в землю. Так поступали бывшие.

— Как скажешь, — я зевнул.

4. Female

Электричка отползла от платформы, перестукивая колесами. Заспанный голос объявил следующую остановку.

Людей в вагоне мало —пока что крупных станций не попадалось. Несмотря на рань, много окон было открыто. В них врывался аромат сирени.

Андрей сел на изрезанное ножом коричневое сиденье и стал смотреть в окно. Мелькали дачи. Кое —где виднелись дачники, поднявшиеся ни свет ни заря.

Грохоча, электричка пробежала мост, под которым синела река. Над водой клубился туман.

Андрей подумал о Гале. Почему она преследуют его, не дает покоя даже в электричке? Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от образа печальной женщины, безропотно переносящей издевательства матери Андрея, женщины, которая любит его, но которую не любит он сам. Образ не исчезал, а наоборот, расширялся, заполняя собой окружающее пространство; совесть мучила Андрея.

В вагон вошла пожилая пара —мужчина и женщина. На груди у мужчины —гармонь.

— Уважаемые пассажиры, — обратился гармонист к пустоте. — Позвольте в дорожку исполнить хорошую песню.

Он заиграл. Женщина запела что-то о любви, которая наступает внезапно и никогда не проходит.

И так дружно и ладно у них получилось, что Андрею захотелось подпевать. Вот у кого, должно быть, в жизни гармония, ни ссор, ни обид, — у этих вагонных певцов. Он достал из кармана кошелек и, когда певцы проходили мимо, протянул десятку.

— Благодарствую, — пропыхтел гармонист, принимая бумажку красноватой рукой.