Дай умереть другим

Оглавление

Сосо его не услышал.

– Ты собирался отвалить этому человеку целых полтора миллиона за мою жизнь, – задумчиво продолжал он. – Слишком большие деньги. Он что, такой классный специалист?

– Нет, все совсем не так! Деньги я должен был отдать за Светлану. Ни о каком заказе и речи не было!

– Или ты сейчас признаешься, что заказал меня, или Гоги придушит тебя прямо здесь, – скучно сказал Сосо. – Я слыхал, что некоторые кончают, когда петля затягивается у них на шее, но, думаю, жизнь важнее такого сомнительного кайфа. Да, Володя?

Радио продолжало работать на полную громкость, но Зинчук слышал лишь этот голос да участившееся сопение Гоги за своей спиной. Он сказал «да», и покаялся, и признался, что координаты киллера ему неизвестны, и опять покаялся, хотя понимал, что спасения уже не будет, ничего не будет, все кончено.

Сквозь выступившие на глаза слезы виделось прояснившееся небо, освещенные солнцем дома, беззаботные люди, снующие по бульвару. Сидели возле своих полотен нахохлившиеся художники, поедали пирожки школьники, вырвавшиеся на перемену, волочились по тротуарам раскормленные голуби.

Вокруг джипа описывали круги две накрашенные девочки в слишком тонких для октября колготах и ненавязчиво пытались заглянуть внутрь. Приспустив стекло со своей стороны, Сосо сказал им:

– Попаситесь здесь еще минут десять, козочки, я за вами вернусь.

Выпустив сизое облачко выхлопных газов, джип тронулся с места и неспешно поплыл прочь, увозя Зинчука туда, куда ему совершенно не хотелось. Он сделал очередную попытку просунуть пальцы под шнур, перехвативший горло, и снова получил в ухо, после чего сохранял полную неподвижность до того самого момента, когда Сосо скомандовал Гоги: «Давай!»

Это произошло на пустынной кривой улочке, рассеченной надвое трамвайными колеями. Через несколько секунд она окрасилась для Зинчука в багровый цвет. Ему казалось, что тяжелый джип ходит ходуном от его отчаянных попыток освободиться, но на самом деле тряска была вызвана неровностями булыжной мостовой под колесами…

Когда опять начался асфальт, Зинчук уже не дышал, а его распухший язык не помещался у него во рту. Тело сбросили на набережной в конце улочки. Кувыркнувшись несколько раз на гранитном склоне, оно застыло в метре от воды. Слетевшая с правой ноги Зинчука туфля оказалось столь легкой и водонепроницаемой, что поплыла корабликом прочь.

Джип дал задний ход, развернулся и помчался в обратном направлении. Сидевшие в нем кавказцы болтали по дороге о чем угодно, только не про смерть бизнесмена, который теперь не представлял для них никакой ценности.

4

Подобранные на бульваре девочки занимались лесбийской любовью вяло, без огонька. Наблюдать за обитателями сухумского обезьянника и то интереснее. Когда Сосо наскучило это сомнительное представление, он приблизился к сплетенным в клубок подружкам, обхватил руками тот тощий задок, который находился ближе, и умело натянул его на себя:

– Оп-па.

– А презик? – спохватилась девочка.

– Шевелись, а то замерзнешь. – Сосо отвесил ей легкий подзатыльник, чтобы не пялилась на него через плечо. Он не любил отвечать на глупые женские вопросы. Женщины нужны мужчинам вовсе не для этого.

Обладательница мальчишеских ягодиц вздохнула и задвигалась, как механическая кукла. Вторая девочка разлеглась таким образом, чтобы клиенту было на что посмотреть, если возникнет такое желание, и принялась грызть ногти.

Этих соплячек уже ничем не прошибешь, раздраженно подумал Сосо. Для них посношаться – все равно что в сортир сходить. То ли дело чужие жены.

Подзадорив партнершу щипком за мягкое место, он и сам удвоил усилия, чтобы поскорее покончить с этой не слишком приятной процедурой.

– Все, – сообщил он, когда получил от задика то, что требовалось. – Можете одеваться.

– С вас все равно сто баксов, – нахально заявила та, которая не наработала и на десять. – Мы меньше чем на час не снимаемся.

Очевидно, подружкам не хотелось на улицу. Клиент потратил на них менее двадцати минут, и они рассчитывали провести оставшееся время в тепле. Тем более что на столе стояли вазы с фруктами и дорогие на вид бутылки.

– Вы получите свою сотню, – сказал Сосо, запахивая халат. – И столько же сверху. Только свои имена и адреса настоящие назовете, не левые.

– Зачем? – насторожились девочки.

Они явно не стремились к продолжению знакомства. Черт, выругался про себя Сосо, надо не забыть продезинфицироваться.

– Вы не языками болтайте, а запоминайте! – повысил он голос. – Я вас подобрал сразу, как только вы подошли. Никуда не ездил, ждать не просил. Вы сели, и мы поехали сюда. Все ясно?

Девочки переглянулись и одновременно пожали своими худенькими плечиками:

– Чего уж тут непонятного?

– А из джипа вышел бизнесмен в длинном пальто, – продолжал Сосо. – На вид ему было лет сорок пять. Полноватый, высокий. Физиономия круглая, нос картошкой, волосики редковатые, светлые.

– Слишком много информации, – пожаловалась та, которая все больше сачковала. – Оно нам надо – мозги сушить?

– Гиви! – рявкнул Сосо. Когда верный помощник просунул голову в комнату, ему было сказано буквально следующее: – Этих мартышек, – палец указал на притихших проституток, – увези и закопай.

– Живыми? – деловито спросил Гиви.

– Как хочешь. А мне привезешь новых. Только поинтересуйся сначала, как у них с мозгами.

– Да мы все поняли, мужчины, – забеспокоилась шлюшка с узкими бедрами, на которые она поспешно натягивала юбчонку. – Из машины вышел бизнесмен. Пальто длинное, морда круглая.