Выбери любимый жанр

Оценить:

Третий выстрел

Оглавление

Я настиг Гринго у подножия помоста, он платком стирал с лица темный грим. От него за версту несло вином, и поначалу он меня не узнал. Я раз десять повторил ему свое имя и имя Луки. Тогда он залился слезами.

Я постарался его утешить, и он повис на мне, пачкая рубашку. Я разрывался между жалостью и желанием убить его и положить конец всем его страданиям. В конце концов я выбрал третье решение: затащил его в бар торгового комплекса, украшенный желтыми цветами, как покрывало на кровати моей тетушки. Нам удалось найти свободный столик, я усадил его и заказал двойной коньяк. Он выпил коньяк, как воду, слегка пустив слюну. Я заказал еще, и на этот раз Гринго заправился достаточно, чтобы говорить. Теперь остановить его было трудно. Он начал восхвалять Луку, какой он был добрый, какой он был молодец, настоящий талант.

– Он обещал взять меня в свой новый спектакль. И посмотри, какое несчастье. У меня был настоящий шанс. А теперь его убили. Эта шлюха.

Он снова захлюпал носом, но я его остановил:

– Что за спектакль?

– Новый. Он уже написал текст, оставалось только найти другого импресарио. Этого козла Марчелло он не выносил. И Лука бы его нашел. Он вернулся бы на телевидение, и я вместе с ним. Надо было его поддержать. И тут – на тебе. Из-за этой шлюхи…

– Я не уверен, что это Катерина, Гринго.

– Она, кто же еще. Я видел Луку неделю назад. Он был взбешен как черт и говорил, что эта шлюха грозилась его урыть. И урыла. Мы должны были быть вместе сегодня. – С носа у него скатилась огромная слеза.

Неделю назад. Как раз перед тем, как его убили.

– Как это – урыть?

Он не отвечал, и я встряхнул его:

– В каком смысле «урыть»?

Гринго отпихнул мою руку:

– Какая тебе разница? Она его пришибла. Как собаку. Бедный Лука.

На этот раз он заплакал по-настоящему. Я не выдержал и бросил его за столиком, как живую рекламу о вреде алкоголя. Потом устыдился, вернулся и сунул ему в карман полтинник:

– Постарайся не пропить сразу.

Он поглядел на меня пустыми глазами, и на душе у меня лучше не стало. К счастью, когда я влез в машину и в клочки порвал листовку «Рододендрона-два» на станции «Орци Нуови», позвонила Лиза:

– Ты не забыл о сегодняшнем вечере?

– О сегодняшнем вечере?

– Сегодня четверг. Что у нас в четверг?

– Клецки? – Из мобильника повеяло холодом. – Да шучу, шучу, в четверг в «Арчи» выступает твой сын, правда?

– Браво! Я смогу вас познакомить, и ты дашь ему несколько полезных советов.

– Я не уверен, что способен теперь давать советы по поводу спектаклей.

– Не скромничай. Мне так хочется, чтобы ты стал его менеджером.

Бог не слишком милостив ко мне в этот период. И если это было единственным недостатком Лизы, с ним можно было и примириться.

– Обсудим это в спокойной обстановке, ладно?

Мы договорились увидеться прямо в клубе, и я поехал в «Крокодил». Мауро делал вид, что в упор меня не замечает, пока я не пригрозил его убить.

– Как Гринго? – спросил он.

– Исчезни!

Я отправился в складское помещение, ибо всегда чувствовал себя лучше в компании бочонков с пивом и ящиков с прохладительными напитками. Я не узнал о Луке ничего нового, кроме того, насколько он опустился. Единственным, от кого я хоть чего-то добился, был выживший из ума старик, убежденный в виновности Катерины. Его явно кто-то обманул. Но зачем? Я чувствовал себя опустошенным и, как всегда в таких ситуациях, на какую-то долю секунды пожалел, что бросил пить.

Я переоделся в чистую рубашку и тихо, как вор, вышел из бара.

11

Лиза, в компании маленького чудовища, поджидала меня у входа в клуб. Вот он, Альберто, одетый, как к первому причастию, при пиджаке и галстуке. Вокруг толпилось много народу, в основном люди среднего возраста, но попадалась и молодежь. Видимо, новые лица на эстраде привлекательны.

Лиза наклонилась к Альберто:

– Ты видел, кто пришел?

Альберто протянул мне руку, которую я уже собирался пожать, но он ее отдернул и поднял большой палец:

– Обратись в секретариат!

Лиза рассмеялась:

– Славный парень, правда?

Умереть, до чего славный.

– Меня зовут Сэмми.

Альберто серьезно на меня взглянул:

– Я знаю, мама мне говорила. У меня дома есть книга с твоими репризами.

– Нынче это редкость. Тебе нравится?

– Некоторые репризы – да, но, позволю себе заметить, в них слишком много сквернословия. Все эти словечки – трюки на продажу.

Я не нашелся что ответить, во многом он был прав.

– Значит, остерегись ими пользоваться.

– Конечно.

Лиза попыталась поправить ему галстук, но он раздраженно отодвинулся:

– Ну, мама, ты же знаешь, что мне неприятно, когда меня трогают при всех.

Она снова рассмеялась:

– Ладно, извини. – Потом повернулась ко мне. – Сэмми, посоветуй ему что-нибудь.

Альберто смотрел на меня без особого интереса. Я вздохнул про себя.

– Итак, Альберто, могу дать тебе совет, который сам когда-то получил от Вальтера Кьяри. Знаешь, кто это?

– Конечно. Он рассказывал анекдоты.

– Ответ немного упрощенный, но по сути верный. Так вот, он говорил мне: если публика смеется много и громко, держи ее подольше, если же ты почувствовал, что смеха маловато, понемногу ускоряй темп и отступай.

– Это всё?

Если бы здесь не было матери, я бы дал ему под зад, но я не мог.

– Нет, не всё. Расскажу тебе свой прием. Выбери кого-нибудь из публики, лучше того, кто смеется вяло и сидит насупившись, понял?