Третий выстрел

Оглавление

XIV

– Ты уверен? – тихо спросила Лаура, когда Джанджильберто парковался напротив банка.

– Я же тебе сказал, – нежно прошептал он, беря ее за руку, – я с тобой, я тебя не брошу!

– Тогда… я пошла…

– Иди, сокровище мое, и ни за что не поддавайся панике. Войдешь, поднимешься, пройдешь контроль, перекинешься парой слов со служащими и выйдешь… все максимально спокойно, без спешки… поняла?

Но Лаура уже вышла из машины, и, чтобы привлечь ее внимание, Джанджильберто вынужден был высунуться в окошко:

– Ты забыла…

Лаура вернулась, взяла сумку для ноутбука и перекинула ее через плечо. Сумка была пустая: она служила оправданием неожиданного визита директрисы. И в нее Лаура намеревалась положить деньги.

Пересекая улицу, она подумала, что ближайшая проверка счетов предвидится не раньше конца месяца. Может, если заложить или продать дом, удастся заделать финансовую брешь и ликвидировать долг. А нет – она теряет все, но зато обретает Карло. Но в самом дальнем закоулке сознания шевелилась мысль, что жизнь ее была бы совсем другой, если бы этот нежеланный ребенок не путался под ногами.

XV

В конце моста Тестаччо есть маленький бар, настолько захудалый, что никто из присутствующих не стал возражать, когда огромный литовец, усевшись за столик под открытым небом, вытащил кларнет и начал импровизировать. Даже управляющий, толстый румын в засаленном переднике, слушал с удовольствием, а потом даже подошел представиться и принес кофе, мороженое и шоколад для Карло и огромную миску объедков Маме Ирине. Получив разрешение Витаса, псина быстро приговорила обед под восхищенные и любопытные взгляды честной компании.

– А ты хорошо играешь, – сказала Адриана.

Витас пожал плечами:

– Раньше этим я прилично зарабатывал, а теперь…

– Больше не выходит! – с горечью констатировала она.

– Да нет, просто становится все труднее. Вы, итальянцы, меняетесь. Раньше вы все время смеялись, а теперь все какие-то ощеренные. Охренелые какие-то, и движения у вас резкие, торопливые. Иногда мне кажется, что я попал в Россию…

– Ты русский? – спросил Карло.

– Чуть-чуть. Я родом из Литвы.

И Витас заговорил о своей далекой родине. О высоких и массивных, как деревья, мужчинах и тонких светловолосых женщинах, впрочем, иногда тоже сильных и рыжих, как Адриана.

– Во мне силы мало, – с откровенностью прошептала она.

Но Витас ее не слышал или притворился, что не слышит, и продолжал рассказ о кабанах в заснеженных лесах, о русских, которые раньше были хозяевами, а потом их прогнали, а тех, кто был русским наполовину, как Витас, стали считать неполноценными полукровками.

– И я сказал себе: Витас, что тебе делать там, где тебе все говорят, что ты иностранец на своей родине? И я уехал. Один. А потом встретил эту глупую псину с большим носом и большим сердцем, такую же сиро́ту, как я…

– Сироту́, – поправил Карло, который попросил и получил второе мороженое.

– Сироту, как я, – продолжал Витас, – и дорога сразу стала легче! С тех пор так и путешествуем вместе. Сегодня здесь, а завтра – кто знает? Но придет день, когда Витас и Мама Ирина найдут свою деревню, свой дом и свою хозяйку…

Ну вот, можно чуть-чуть помечтать. Последние слова Витас произнес, глядя прямо в глаза Адриане, и ей вдруг захотелось разреветься и уткнуться в широченную грудь великана. Карло почувствовал ее смущение и стал яростно чесать за ухом Маму Ирину, пока та не вздрогнула всем телом и не взвыла от удовольствия. Адриана очнулась и попробовала снова, уже в который раз, пролепетать, что им пора, но Карло вовсе не хотелось никуда уходить, и он, глядя в лицо Витаса, сказал, что много знает о Литве.

– В самом деле, малыш? А что же ты знаешь?

– Например, что вы там, в Литве, здорово играете в баскетбол.

– Правда. А откуда ты знаешь?

– Интернет говорит, – рассмеялся мальчуган, – что литовская сборная выиграла кучу чемпионатов…

– Точно!

– А ты играешь в баскетбол?

– Играл, только в запасных. Я очень маленький!

Тут уже и Адриана не выдержала и прыснула.

– Нет, правда! – запротестовал великан. – У нас в сборной все минимум два – два десять, а я всего метр девяносто пять. Карлик, понимаешь? А ты, Карло, играешь?

– Очень бы хотел.

– Так за чем дело стало?

– У мамы нет времени меня водить, – вздохнул он.

Витас изобразил страшный гнев и насупил брови:

– О женщина, почему ты не можешь найти время и отдать сына в спорт? Если он и дальше будет есть столько мороженого…

– Это не моя мама, – уточнил наконец Карло.

Все сразу почувствовали себя так, словно разрушилось очарование, колдовство. Витас помрачнел, и в его мозгу зашевелилось множество лишних вопросов. Адриана сочла своим долгом объяснить, что просто помогает подруге. Карло взял ее за руку и сказал, что ему с ней очень хорошо. Мама Ирина уловила перемену настроения и глухо заворчала. Когда снова появился управляющий с какой-то веселой репликой, ему никто не ответил.

– Мне правда пора, – сказала Адриана.

Все молча поднялись.

XVI

Ну все, главное сделано, подумал Джанджильберто, когда Лаура, обессиленная и бледная, бросила на заднее сиденье сумку с деньгами и уселась рядом с ним. К привычному аромату ее любимых цветочных духов примешивался запах искушения и страха.

– Ты молодчина, – нежно сказал он.

Если бы она была чуть меньше оглушена и напугана, она без труда уловила бы нотку скрытого самодовольства в этой ободряющей реплике. Потому что на самом деле Джанджильберто сказал: это я молодчина. Я везде – номер один. Я – непотопляемый. Я единственный и неподражаемый хитрозадый Джанджильберто, который найдет выход из любой ситуации. А тому, кто держит меня за торгаша, придется туго. Я работаю в тени, но уж если выйду на свет – мало не покажется!