Сквозь Пекло

Оглавление

124

— Да, светлая владычица, я готов продолжить свой путь, — ответил наследник.

— Хорошо. — Кивнула Волыня и развернувшись к стоящей позади нее челяди, произнесла, — Менхет, Усер оседлайте для сына ДажьБога царского осетра и приведите ко входу во дворец.

Челядь низко поклонилась морской владычицы, и, развернувшись, пошла выполнять повеленье Богини, а та перевела взгляд с них на наследника и добавила:

— Деточка, теперь послушай то, что велел тебе передать твой отец ДажьБог. Он сказал: «Мальчик мой, если тебе не удастся дойти до ворот прохода, вернись в царство Богини Волыни и дождись меня. Если же тебе удастся дойти до ворот и войти в Пекло, помни главное, чтобы не случилось ничего не бойся, я приду к тебе на выручку. Ты идешь туда спасти душу матери, и излечить свою ногу, все остальное ты сам поймешь, как надо сделать». — Волыня тяжело вздохнула. — А теперь, деточка, возьми мой волосок. — И Богиня вытянула из — под золотой ленты, из длинных, распущенных волос, один волосок, да протянув его Святозару, велела, — напряги свои силы и вырви его из моей головы.

Святозар так и не взяв волосок в руки, отступил назад и отрицательно закачал головой, возмущенным голосом, отозвался:

— Тебе будет больно… Ты, столько для меня сделала, я не хочу, отвечать тебе за добро болью.

— Милая деточка, — улыбаясь, откликнулась морская владычица, и, взяв руку наследника, вложила в его ладонь ярко-желтый, почти в палец толщиной, волосок. — Добрая, милая деточка, мне не будет больно, не тревожься, ведь я отдаю этот волосок по доброй воле и только твоей руке. Только ты и твоя рука будете обладать этим волшебным волоском. Ну, же выдерни его. — И так как Святозар колебался, Волыня сказала, — милая деточка, мне не будет больно, не будет…Ну же смелее…

Наследник держал в руках желтый и дюже теплый волосок и не решался его выдернуть, боясь сделать больно такой светлой Богине, но Волыня протянула руку, погладила его по щеке и ободряюще кивнула. И тогда наследник, тяжело вздохнув, поморщился, да резко дернул на себя волосок. И в тот же миг конец волоска выскочил из головы морской владычицы, и стремительно намотался вокруг среднего пальца правой руки, образовав нечто похожее на кольцо. Святозар поднес руку к глазам и принялся рассматривать волосок. Когда наследник держал волосок в руке, то тот был весьма плотным, длинным и почти в мизинец широким, но когда он накрутился на палец, то как будто уменьшился и в длине, и в плотности, да и в ширине, образовав тоненькое ярко-желтое колечко.

— Волшебство, — тихо пояснила Волыня, увидев с каким интересом рассматривает дар Святозар.

— А, как же я им воспользуюсь? — спросил наследник и перевел недоуменный взгляд на Волыню.

— Ты же, деточка, ведун, — ответила Богиня, и пошла вперед по дорожке окаймляющей ее дворец. — Ты, поедешь на осетре, так же как и Менхет и Усер. Когда подъедите ко дворцу Черномора, ты молчи, пусть за тебя говорит Менхет… чтобы слуги Черномора тебя не смогли узнать и остановить, раньше времени, хорошо?

— Хорошо, светлая владычица, не тревожьтесь за меня, у меня все получится, — молвил Святозар.

Вскоре они обогнули дворец и подошли ко входу, где охраняя треугольный вход стояли два воина в синих одеяниях, которые увидев Богиню, низко склонили головы.

— Почему, — глянув на безоружных воинов, поинтересовался наследник, останавливаясь возле морской владычицы. — Почему они без оружия, без мечей, копий?

— Ах, деточка, — звонко засмеявшись, откликнулась Волыня. — Да, какое же в море может быть оружие, здесь же соленая вода. У наших воинов, конечно, есть костяные пики и копья, но на нас тут никто не нападает и нам они без надобности.

— Но там, в тронном зале воины стояли с вилообразными орудиями, — удивленно, отметил Святозар.

— Деточка, это просто для красоты, — не переставая смеяться, произнесла Богиня. — Да и потом, ты, разве не понял?… Там внутри дворца хоть и есть вода, но эта вода волшебная, потому ты и смог там пить, есть и спать.

Святозар увидел как сверху на саженных осетрах голубого цвета прибыли Менхет и Усер. За длинные усы выпирающие из морды они привели за собой полуторосаженного белого осетра и подплыв вплотную к наследнику остановили его. Осетр был не просто белый, а с розовыми еле видимыми прожилками по поверхности тела. Наследник с грустью посмотрел на Волыню, которая сразу перестала смеяться, и опустившись перед ней на одно колено, поклонился.

— Не надо, не надо, деточка, — дрогнувшим голосом сказала Богиня, и, взяв его за плечи подняла с колена, а засим крепко, по-матерински обняла, да поцеловала в щеку. — Иди деточка, — добавила она, выпуская его из объятий, и ласково проводя ладонью по волосам наследника. — И пусть Богиня Среча не покидает тебя ни на миг, милая деточка.

Святозар подошел к осетру, и, перекинув через него ногу сел на красную материю, расшитую золотыми нитями, которая покрывала спину рыбы. Менхет и Усер передал наследнику усы осетра, а сами выставили вперед серебристо-белые, похожие на копья, длинные палки, на концах коих светились огромные голубые сапфиры.

— Менхет, Усер, — вздохнув, сказала Волыня. — Фасуре умхатис ДажьБога!

Менхет и Усер поклонились морской владычице и тронули своих осетров, а следом за ними Святозар тронул своего. Когда осетр устремил свой полет следом за воинами, наследник развернулся, помахал рукой Богине и закричал:

— Благодарю, благодарю за все, великазбо ёе ощькева Асэ Волыня!

Глава тридцатая

Святозар ехал верхом на белом осетре держась за его усы, которые при ближайшем рассмотрении оказались не усами, а тонкой, серебристой уздечкой, укрепленной, точно, как у коня на удлиненной морде рыбы. Впереди наследника ехали Менхет и Усер, и освещали путь лучисто горящими голубыми сапфирами, укрепленными на концах серебристых копьев. Уже много часов прошло, как они покинули чудесное царство Волыни и теперь плыли по морскому дну. Впереди насколько хватало яркого голубого света волшебных сапфиров, лежала бескрайняя песчаная равнина, на которой высились необыкновенные силуэты подводных утесов, увитые бурыми, длинными, плоскими водорослями, разнообразными раковинами, похожими на лепестки цветов красными звездами, и другими необычными морскими жителями. Временами морское дно, то приподнималось, то опускалось и от этого на дне становилось то светлее, то темнее.