Сквозь Пекло

Оглавление

167

«Не позволяйте волкам похищать агнцев, которые суть дети Солнца!
Трава зеленая — это знак божеский.
Мы должны собирать ее в сосуд для осуривания.
Дабы на собраниях наших воспевать Богов в мерцающем небе
И отцу нашему ДажьБогу жертву творить.
А она в Ирии уже священна во сто крат»

Наследник пропел сказ и замолчал, молчал и Джюли, лишь громче и крепче ударял он по камню, наверно обдумывая волшебные, наполненные народной мудростью слова сказа. А какое-то время спустя утомленный пережитым наследник заснул, а перед глазами его поплыл, завертелся голубо-черный кругопосох Пана.

Святозар проснулся оттого, что Маргаст мазал ему глаза мазью и тихо шипел-пищал над ним. Наследник не открывал очи, потому как Маргаст пропищав над ними, положил на них сверху грезетки, а после принялся шептать над лицом.

— Ну, вот, — допищав шептания до конца, молвил Маргаст. — Теперь, ваша мудреность, он совсем хорошо выглядит.

— Где же хорошо Маргаст, — гневно заметил, стоящий рядом и переминающийся с ноги на ногу воевода. — У тебя, чего глаза не на том месте? Он раньше был красивый, а сейчас погляди, что у него с лицом… Садись и шепчи свои шептания, пока он наново не станет красивым, и лучше не серди меня, не серди…. Ты, Маргаст, подумай только, а вдруг его таким увидит ДажьБог… Чего я не понял, ты рожу свою кривишь, а? — обращаясь к Маргасту, переспросил Вий. — Увидит таким его ДажьБог и что скажет? Сын у него был красавец, а пришел к нам и стал… — Воевода замолчал, подбирая слова, и чуть тише добавил, — а стал похожим на Пана… Нет, тогда точно войны со Сваргой не избежать… Так, что давай принимайся за свои шептания.

Святозар услышал сравнение, какое привел воевода и заулыбался.

— Мальчишечка, ты, что не спишь? — более мягко, спросил Вий.

— Я только, что проснулся, — незамедлительно откликнулся Святозар.

— Ну, раз только проснулся, то лежи тихо и смирно. Маргаст еще пошепчет, чтобы вернуть тебе твою красоту, — сказал Вий. — А то, ты, мне такой не нравишься… Маргаст, я не понял, ты, чего сидишь, сопишь, не шепчешь… а, ну, давай шепчи, а то я тебе хлыста дам.

— Сейчас, сейчас, ваша мудреность, — поспешил пропищать Маргаст, и принялся шептать над Святозаром.

— Маргаст, — пояснил Вий. — У нас тут главный колдун, он всех лечит здесь… Дасуней, демонов, вурколаков, колдунов.

— А, что, — заинтересованно вопросил Святозар. — Разве черные силы болеют?

— Конечно, болеют… болеют и умирают, — раскатисто, точно гром, вздыхая, ответил Вий. — А потом вновь возрождаются. Эта участь предрешена всему живому, и в Яви, и в Нави, и даже Богам.

Маргаст дошептал заговор до конца и затих, а мгновение спустя начал мазать лицо наследника мазью.

— Ну, вот так значительно лучше, — одобрительно хмыкнув, согласился Вий. — Может, стоит Маргаст еще пошептать?

— Ваша мудреность, — отозвался слабым писком колдун так, словно находился на смертном одре. — У меня силы на исходе, сейчас я вряд ли смогу поправить его лицо. Но я отдохну, и, придя в следующий раз, пошепчу еще, и над лицом, и над глазами. А пока, пусть человек отдыхает, ему нужно набраться сил, и хорошо бы его накормить и напоить настойкой смольего дерева, потому как он очень холодный.

— Холодный? — встревожено переспросил Вий, и, шагнув вперед, наклонился, да протянув палец, потрогал им подбородок наследника. — И, правда холодный, верно, ты, говоришь Маргаст надо его накормить и напоить. Но он не сможет есть сам, ты сказал ему надо лежать смирно, чтобы мазь не отпала.

— Ваша мудреность, а вы, прикажите дасуню Игледу, — предложил Маргаст, и наследник услышал, как колдун поднялся и вышел из темницы. — Он его и накормит.

— Не надо никакого Игледа, — вмешался в разговор Святозар, и внезапно почувствовал сильную боль в ранах на руках и спине, и чей-то беспокойный взгляд на себе. Наследник порывчато скривил от боли губы и глубоко выдохнув, добавил, — меня душа, Джюли накормит и напоит. У него руки светлые и он сможет, ох… Он сможет удержать в руках еду и кубок.

— Чего ты стонешь, наново раны заболели? — спросил Вий, и наследник уловил в голосе воеводы неподдельный страх.

— Да, — тихо ответил Святозар и ощутил, как в тот же миг пропала боль и чей-то взгляд. — Но сейчас все прошло, — дополнил он.

— Ох… ох… ох. — Теперь застонал воевода, и снова раскатисто вздохнув, сказал, возвращаясь к прерванному разговору, — так ты, Маргаст советуешь Игледа?

— Нет, Джюли, — не соглашаясь с мнением колдуна, откликнулся Святозар, — Вий, душа, точно плевать не станет.

Воевода малеша помолчал, тяжело переступил с ноги на ногу и молвил:

— Ну, хорошо, мальчишечка, пусть тебя накормит Джюли. Он уже и так такой светлый, что еще пару пятен света ему не помешает. А Иглед проследит за всем. Слышишь Иглед, — обратился Вий к дасуню и зашипел.

Глава сорок вторая

Когда Вий и Маргаст удалились, а Джюли накормил и напоил Святозара, да вновь принялся за свое наказание, дверь темницы заскрипев, затворилась, и Иглед тихо прошипев, что-то, громко цокая своими козлиными копытами, ушел. И лишь смолкло цоканье дасуня, Святозар, обратился к душе:

— Джюли, чего тебе этот Иглед шипел?

— Сказал, — довольным голосом, ответил Джюли. — Что у меня на макушке появилось фиолетовое пятно и надо об этом воеводе доложить.

— Джюли, ты, мне только честно скажи, а я, правда, на Пана стал похож, — поинтересовался Святозар.

— Нет, на Пана, ты сейчас не похож, — успокоил наследника Джюли. — Однако лицо твое все покрыто черной тирликовой мазью, и понять, на кого ты похож невозможно.