Сквозь Пекло

Оглавление

Каждый вечер Искрен приезжал к Святозару, и помогал ему выходить на двор, и возвращаться в опочивальню. Они делали это тогда, когда Ярил и слуги уже укладывались на покой. Долгое время правитель даже и не ведал, что твориться у него под носом. Но где-то в середине, третьего зимнего месяца, сеченя, поздно вечером он вышел из своих покоев и увидел сына, который тяжело хромая, опираясь на плечо Искрена, вышел из дверей гридницы, направляясь к себе в опочивальню. Правитель гневно глянул на Искрена и так побледнел, что Святозар не просто оперся о плечо друга, а повис на нем.

— Искрен, — негромко протянул правитель. — Как ты смел? Как ты смел, пойти на поводу Святозара и подвергнуть его таким мученьям?

— Отец, погоди, погоди, — поспешил заступиться за друга наследник, и так разволновался, что даже при свете факелов, стало видно, как перекосилось от боли его лицо. — Погоди… Искрен мне помогает… Ты, сам, лишил меня всякой возможности, приучить ногу к холоду. Запретил помогать мне слугам, наставникам, Стояну, другам.

— Это же для твоего блага, — немедля откликнулся правитель и подошел ближе к сыну.

— Отец, да какое это благо? — застонав, добавил Святозар. — Какое благо? Искрен, — не в силах более стоять, обратился к другу наследник, — веди меня в покои… Отец, все так было хорошо, зачем ты вышел? Зачем? Теперь так разболелась нога.

Правитель протянул руки к сыну, желая ему помочь дойти, но Святозар оттолкнул его, отказываясь от помощи и повиснув на Искрене, тяжело переводя дух, гневно продолжил:

— Ты, ты, отец, загнал меня в угол… Я выполняю все, что ты повелеваешь, но ты не должен требовать от меня, чтобы я не боролся за свою жизнь.

— Давай, я помогу тебе, мальчик, — с тревогой в голосе молвил правитель, увидев, как побледнел наследник.

— Нет, нет… мне поможет Искрен, — гневливо проронил Святозар. — Он единственный кто не отказал мне, понимая, что лишь приучив ногу к холоду, я смогу стать прежним. Ты, отец, — уже чуть тише дополнил наследник, надсадно переводя дух. — Зачем лишаешь меня возможности бороться за свое здоровье? Ты же видишь и знаешь, магия здесь наша бессильна, поэтому надо… надо терпеть и приучать ногу к холоду. Ну, а раз ты это не понимаешь, то я больше не желаю с тобой об этом говорить, слышишь, отец, не желаю.

Святозар почти выкрикнул последние слова, и, шагнув вперед, обижено отстранил отца, да в сопровождении Искрена вошел в опочивальню. Следом в его покои пришел правитель, и, несмотря на недовольство сына, помог Искрену раздеть Святозара, потому что у того от волнения нога разболелась так, как уже очень давно не болела.

Правитель и Искрен уложили стонущего наследника в ложе, а тот тяжело дыша и пытаясь справиться с болью, обратился к правителю:

— Отец, дай мне слово, что не будешь ругать Искрена, дай слово.

— Хорошо, мальчик мой, ты только успокойся. Обещаю тебе… обещаю, что не буду ругать Искрена, — незамедлительно ответил правитель и укрыв сына укрывалом, присел на его ложе. — Только успокойся, пожалуйста…И правда, зачем я только вышел? Зачем так расстроил тебя?

— Искрен, Искрен, иди домой, друг мой, — произнес Святозар, и, приподняв с подушки голову, кивнул ему. — Иди домой, и спасибо тебе…

Искрен не менее наследника взволнованный встречей с правителем, низко поклонился им обоим и поспешил выйти из покоев друга.

— Отец, прошу тебя…,- начал было Святозар, лишь за Искреном закрылась дверь.

— Мальчик мой, успокойся. Завтра мы с тобой обо всем поговорим, а сейчас давай я прочитаю заговор, чтобы хоть как-то снять боль и ты уснешь, — тревожно заметил правитель и трепетно провел рукой по чуть вздрагивающей больной ноге сына.

— Нет, отец, этот разговор я все время откладываю, — наследник порывисто сел, оперся спиной о спинку ложа. — Откладываю, потому как вижу, что боль от потери Эриха, не покинула твою душу, и терзает ее. Но, я, отец… я хоть и ранен, но я не мертв… я жив… Жив, а значит должен бороться за себя, за свое здоровье, свое счастье. Я, прошу тебя, ну не можешь ты смотреть как мне тяжело, не смотри, но не заставляй меня скрываться, и делать, что-то за твоей спиной. Позволь мне лечить себя так, как я чувствую. Позволь, прошу тебя.

Святозар сызнова лег, вытянулся, и, закрыв глаза, застонал. Правитель сидел рядом, посмотрел в искаженное от боли лицо сына, и, погладив его по волосам и лбу, начал тихо шептать заговор, стараясь хоть как-то уменьшить боль. Ярил дошептал заговор до конца, а когда черта лица наследника слегка расправились и он открыл глаза, тихо сказал ему:

— Прости меня, мальчик мой, что по моей вине ты так мучаешься, прости меня. И конечно, сынок, если ты считаешь, что только так сможешь победить свою хворь, то, я, не стану противоречить тебе.

С того самого вечера, отец, как и обещал, не стал более запрещать сыну выходить на двор в мороз, он разрешил помогать наследнику слугам, наставникам и Стояну. Но Святозар в душе все же обиженный на всех тех, кто ему отказал в помощи, еще весьма долго выходил на двор лишь в сопровождении Искрена.

Глава четвертая

В последующие годы жизни, Святозар научился справляться и подавлять в себе волнение, и постепенно приучил ногу к холоду так, что мог себе позволить в зимнюю стужу доехать до дома Стояна.

Лишь дважды за эти годы наследник не смог справиться с волнением и оба эти раза случились именно в этом году.

Первый раз это произошло в середине первого месяца червеня, когда наследник, правитель, Храбр, Стоян и ближайшие други Святозара и Ярила приехали в Новыград, чтобы засватать Любаву дочь старшего воина-ладейника Путята.