Сквозь Пекло

Оглавление

150

— Паскопочка, — заговорил дребезжащим и хриплым голосом Пан. — Паскопочка все ототрем, все уберем… но прежде давай, отведем его к господу Чернобогу.

— Ты, что дурашман, что ли? — грубым голосом загудел Вий. — К какому Чернобогу… совсем, совсем, ты Пан, одурашманился… Нет, это ж надо такое придумать… отвести его к Чернобогу. Давно мы войны со Сваргой не имели… ты, что дурафья, да, чтобы никто несмел, говорить Чернобогу, что он тут появился. Неужели ты не понял, дурафья Пан — это сын ДажьБога, погляди, как он на него похож. Да, стоит нам показать его Чернобогу, как тот сразу же начнет очередную безумную войну со Сваргой или на худой конец с его отцом ДажьБогом… Ну, а я, надеюсь, вы все помните, чем закончилась последняя война между Чернобогом и его отцом ДажьБогом… помните?

Святозар слышал, как тревожно заколыхались кругом одеяния дасуней, и они гулко зашипели, а Пан даже как-то протяжно взвизгнул.

— Вот и хорошо, что помните… Так, что ведите его в темницу, в темницу, — добавил Вий.

И немедля служки дернули наследника за намотанные на руки кнуты. Святозар подался вперед, наступил на больную ногу и громко вскрикнув, потерял сознание.

Глава тридцать седьмая

Святозар открыл глаза и почувствовал острую боль не только в правой ноге, но и во всем теле. Болели руки, спина, левая щека. Он лежал на спине, на полу, прямо перед глазами наследника нависал бурый, каменный потолок. С большим усилием, преодолевая эту страшную боль, Святозар приподнялся, сел, и огляделся. Слева, справа и сзади находились такие же, как потолок бурые, каменные стены, а прямо перед ним железная, решетчатая дверь. «Темница», — мгновенно догадался Святозар, и, подняв руку, ощупал левую щеку, на которой теперь была широкая, начинающаяся от крыльев носа и заканчивающаяся около мочки уха рваная рана, смазанная каким-то серым, вязким, точно мазь, составом. И хотя рана была большой и рваной, и через нее можно было просунуть язык, но кровь с нее не вытекала. Наследник осмотрел себя, рубашки и опашня на нем не было и руки от плеча до локтя, опоясывали такие же рваные, глубокие раны, местами оголяя белые кости. Эти раны, также смазанные серой мазью, не кровоточили. Святозар застонав, загнул руку и завел ее назад, да провел пальцами по спине, где на коже находились многочисленные рваные раны, смазанные все той же мазью. На правой больной ноге почти до колена была оторвана штанина, а глубокая рана густо смазана, однако даже через мазь продолжала проступать кровь, правда холод, который опоясывал ее по краю пропал, чобот на этой ноге так же отсутствовал. Святозар придерживаясь правой рукой за стену, попытался встать, и когда взгляд его упал на перстень царя Альма, душа наследника тихо вздохнула, потому что прекрасный белый камень теперь тускло горел кроваво-красным светом. Придерживаясь за стену и почти не опираясь на ногу, он дошел до решетки. Торопливо перехватившись за толстые прутья, наследник подтянул ногу, да посмотрел вперед, сквозь широкие решетчатые квадраты железной двери.

Да, Святозар догадался правильно, он находился в темнице. Прямо перед ним двигалась в направлении справа налево вереница черных душ, несших в ладонях жидкость из озера. Его темница была последней в ряду и слева наследник смог разглядеть вдалеке серо-черные очертания каких-то построек, а прямо около стены темницы, касаясь ее одним боком, лежал огромный валун, почти в половину человеческого роста высотой. Около этого валуна стояла черная душа, у которой лишь мочка левого уха была фиолетовая. Это была даже не мочка, а лишь маленькая точка на мочке уха, но которая дюже ярко светилась. Черная душа с фиолетовой мочкой держала в руках длинную, тонкую палку и со всей силы, какая есть в душе, била этой палкой в центр валуна, пытаясь пробить в камне дыру. Но всякий раз, когда палка соприкасалась с поверхностью камня, ее вроде бы острый и твердый конец, становился мягким и изгибался в левую сторону. Душа монотонно и безостановочно колотила палкой в камень, и тихо, также монотонно и безостановочно шипела себе под нос.

Святозар сделал еще пару шагов, держась за прутья двери и подойдя ближе к душе, с интересом наблюдал за ней, но та словно не замечала его, и продолжала стучать по валуну. Наследник перевел взгляд на вереницу душ и пригляделся, да смог различить сквозь нее, темницу напротив, откуда раздавалось негромкое, точно стены его узницы заглушали звук, бы-бы-бы. Вначале наследнику показалось, что черная темница пуста. Впрочем присмотревшись, он увидел, что на самом деле она не пуста, а наоборот полная, вернее переполненная, черными душами грешников, которые стояли там впритык друг к другу и только кивали головами, да безостановочно бы-бы-кали. От вида этих кивающих головешками черных душ, от тонкого запаха крови и гнили, и от их бы-бы-кания по телу наследника пробежала дрожь. Он порывисто вздохнул, и, протянув руку к замку прошептал заговор, чтобы открыть его, но ни замок, ни сама дверь даже не колыхнулись, значит, магия добра была здесь бессильна.

У Святозара закружилась от слабости голова, он вернулся, придерживаясь за решетку, к правой стене и опираясь на нее руками осторожно опустившись, сел, и принялся шептать заговор над ногой, щекой, руками. Одначе его магия в этой темнице не действовала, наверно его нарочно поместили в такую темницу, которая гасила светлую магию, и не позволяла ей сиять и творить добро. Наследник оглядел темницу, она была не большой, сажень в длину и ширину, да чуть меньше четырех аршинов в высоту.

Внезапно Святозар услышал тяжелую поступь воеводы. Вий шел оттуда, куда направлялась вереница душ, и, не дойдя до темницы, остановился и громким голосом, сказал на восурском языке: