Из золотых полей

Оглавление

107

— Тогда мне придется их просветить.

Надо будет многое сделать. Надо прикупить еще земли, очень много земли для выращивания табака и хлопка. Еще надо сделать подсчеты. Во сколько обходится изготовление сигарет и хлопчатобумажного текстиля в Англии и сколько оно будет стоить, если осуществится его план. Необходимо также изучить все юридические аспекты и внимательно прочитать торговые соглашения между Англией и США… Нэйт был наэлектризован своими грандиозными замыслами.

Чесс была в восторге. Лондон. То, о чем она читала в книгах, рассказы ее матери, семейные предания — все они были связаны с Англией. Она чувствовала, что Лондон в некотором роде уже знаком ей. Но увидеть его воочию! Увидеть улицы, по которым ходил Шекспир — и Шерлок Холмс. Это было так чудесно, что даже не верилось, что это и вправду сбудется.

К лету Хэрфилдс будет уже построен. И она сможет повторить то, что сделали ее предки: когда один из Стэндишей в 1780 году построил первый Хэрфилдс, он ввез всю мебель для него из Англии.

До отъезда надо успеть столько всего сделать. Изучить книги про старинную мебель, вспомнить в деталях, как был обставлен ее родной дом, обдумать, каким она хочет видеть возрожденный Хэрфилдс. Она забыла, как пусты и унылы комнаты за его занавешенными окнами. Память перенесла ее в просторную, с высокими потолками гостиную, где весенний ветерок, проникнутый свежим запахом близкой реки, весело играл с тонкими белыми занавесками на высоких окнах, выходящих на веранду. И свет, и тени там были мягкими, а стены — нежно-голубыми. Жизнь, полная спокойной, утонченной красоты. Это будет ее подарок Гасси.

Праздничная неделя была, как всегда, веселой и оставила после себя приятную усталость. Приемы в Дерхэме, приемы в Стэндише, домашние вечеринки. Рождественские гимны и корзины с едой для бедных. Рождественское представление в церкви. Чулки с подарками. Подарки, положенные под елку. Упаковка подарков, доставка подарков. Еда, еда и снова еда. Ночное богослужение в сочельник и празднование Рождества Христова. Музыка, пение, хоры, концерты духового оркестра на Ричардсон-авеню.

Произошли два важных события, Сюзан, краснея, объявила семье о своей помолвке с молодым преподавателем колледжа Пресвятой Троицы. А Гасси безжалостно заменила Элли Уилсон новой лучшей подругой. Рыжей проказнице Барбаре Боуфорт было, как и Гасси, одиннадцать лет. Ее отец, Уолтер Боуфорт, приехал в Стэндиш недавно и открыл в городе страховое агентство. И он, и его жена Фрэнсис происходили из аристократических семейств Уилмингтона, прибрежного города Северной Каролины, который прежде был важным морским портом. Дед Уолтера прославился на весь Юг своими подвигами при прорыве морской блокады Конфедерации во время гражданской войны.

На исходе первой недели нового года Нэйт стал просить жену сделать что-нибудь, чтобы остудить чрезмерный накал их дружбы.

— Каждый раз, когда я пытаюсь дозвониться тебе из конторы, номер оказывается занят, — жаловался он. — А приходя домой, я всякий раз застаю здесь Барбару. До сих пор я и не подозревал, что хихиканье может так действовать на нервы.

— Фрэнсис говорит, что у Уолтера те же проблемы, что и у тебя, Нэйтен. Гасси маячит у них в доме ничуть не меньше, чем Барбара у нас.

— Тогда почему же они все время болтают по телефону?

— По-моему, они не болтают. Судя по тому, что мне удается услышать, они просто хихикают.

Нэйт устремил взор к небу.

— Господи, ниспошли мне терпение.

Чесс хихикнула.

— Наша дочь растет, Нэйтен. На последнем церковном собрании присутствовал еще один член семейства Боуфортов — неужели ты его не заметил? Я имею в виду их сына. А между тем он был там во всем своем великолепии, одетый в парадную форму. Он кадет военного училища под Уилмингтоном.

— Как, тот игрушечный солдатик с латунными пуговицами?

— Он самый. Друзья называют его «Боу». И он уже не мальчик, а взрослый муж. Ему целых тринадцать лет.

Нэйт был возмущен. Чесс наверняка выдумывает, чтобы подразнить его.

— Не может быть! — повторял он.

Чесс в ответ только улыбалась.

* * *

После Нового года Нэйт стал часто и надолго уезжать из города. Он собирал сведения, необходимые для реализации его английского проекта, и приобретал закладные на землю.

Лили злилась. Через две недели после его возвращения из поездки в горы она как бы случайно встретилась с ним в поезде, идущем в Дерхэм, а затем они провели несколько часов в номере привокзальной гостиницы. Нэйт снова оказался в ее сетях. Однако его увлеченность своим делом была все же сильнее его страсти к ней. Это ее бесило.

Однажды после полудня она постучала в дверь кабинета Гидеона.

— Дорогой, у меня такое прекрасное известие, что я просто не могла ждать, когда ты закончишь работу. Я была у врача, и он говорит, что я вполне поправилась и могу рожать без какой-либо опасности для здоровья. Любимый, ты хочешь снова стать моим супругом?

Гидеон встал из-за стола и поспешил обнять ее. После чего они, не мешкая, отправились в спальню. Он был счастлив: ведь он уже несколько лет не смел прикоснуться к ее телу.

Лили не стала приобщать Гидеона к тем приемам, которые сделали Нэйта ее рабом. Она и без них умела заставить мужа чувствовать себя незаслуженно счастливым.

В тот же день она перестала пить горькую противозачаточную микстуру с хиной, которую ее научила готовить одна женщина в Новом Орлеане. И начала почти ежедневно встречаться с Нэйтом в закрытом до вечера скаковом клубе.

Когда она узнала, что летом Чесс и Нэйт собираются ехать в Англию, то пришла в такую ярость, что выдрала клок собственных волос. Резкая боль ненадолго успокоила ее.