Из золотых полей

Оглавление

117

— Ах вы бедняжка, — произнесла она и снова залилась смехом. Она сознавала, что с ее стороны это невежливо, но ничего не могла с собой поделать.

Чесс и не подозревала, что ее смех доставляет лорду Рэндалу Стэндишу наслаждение. Он был готов слушать его бесконечно.

— Я прикажу прислать вам несколько ящиков «Кэсла», лорд Рэндал, — весело сказал Нэйт. Он уже прикидывал выгоды, которые можно извлечь из неожиданно свалившейся на него удачи. Этот фасонистый английский кузен Чесс мог бы ввести здесь моду на сигареты компании «Стэндиш». Это стало бы отличным козырем на переговорах с английскими производителями сигарет. Если отослать письмо с вечерней почтой, оно дойдет до фабрики в Северной Каролине уже через неделю. А спустя еще неделю сигареты будут доставлены в Лондон.

Почта принимает корреспонденцию до семи тридцати вечера. Если он сейчас отделается от этого кузена и сядет писать письмо…

— Лорд Рэндал, почему бы нам не встретиться еще раз сегодня вечером? Мы были бы рады увидеться с вами за ужином, который у вас в Англии называют обедом. Я знаю, Чесс хочется задать вам миллион вопросов об остальной своей родне.

Стэндиш хотел было отказаться, но Чесс опередила его.

— Мне очень жаль, но это невозможно. Сегодня вечером мы идем в театр, — говоря это, она заставила себя улыбнуться, хотя ей хотелось схватить первый попавшийся предмет и запустить им в Нэйтена. Беседа была такой приятной, непринужденной, и вдруг он взял и все испортил. Зачем?

Стэндиш вежливо спросил, на какой спектакль они идут.

— На «Даму с камелиями», — ответила Чесс. — Я с нетерпением жду начала. Мне всегда нравился Дюма.

— Вам очень повезло, — заметил лорд Рэндал. — Все в один голос говорят, что Дузе играет великолепно. Все билеты уже распроданы.

Стэндиш бросил быстрый взгляд на часы, стоящие на каминной полке, и поставил бокал с недопитым виски на столик. Нет ничего неприятнее, чем оказаться в обществе супружеской пары, которая вот-вот поссорится. Пора прощаться и уходить.

Он так до конца и не понял, как мужу его кузины удалось выудить у него обещание сопровождать ее в театр вместо него. Он должен был зайти за ней в семь.

Проводив Стэндиша до лифта, Нэйт вернулся в номер к разгневанной жене.

— Разъяснить мне все мои промахи и недостатки ты можешь и позже, — сказал он добродушно. — Сейчас мне надо написать письмо.

И он рассказал Чесс о своих планах в отношении Стэндиша и сигарет «Кэсл».

У нее на этот счет тоже имелись кое-какие идеи, и она решила высказать их, а выражение своего возмущения оставить на потом.

— Нэйтен, ты не понял самого важного. Знаешь, кто такой этот Е.К.В., друг Стэндиша? Его королевское высочество, то есть принц Уэльский, будущий король Англии. И вот что нам надо будет сделать…

Письмо попало на почту вовремя, и в тот же вечер его отвезли в порт, чтобы отправить следующим пароходом, идущим в Нью-Йорк. В нем предписывалось отгрузить в Лондон два ящика обычных сигарет «Кэсл» и еще два ящика с коробками, оформленными особым образом: сверху — надпись: «Изготовлено специально для Е.К.В. принца Уэльского», под ней — изображение льва и единорога — герба британской короны. А под ними — еще одна строчка: «Подарок от его друга Стэндиша».

Англичане обожали свою королевскую семью. Если эти сигареты хотя бы пересекут порог королевского дворца, люди, с которыми Нэйт желал завязать деловые отношения, примут его с распростертыми объятиями.

* * *

Чесс поблагодарила лорда Рэндала за то, что он согласился сопровождать ее на «Даму с камелиями». Она не стала извиняться за поведение своего мужа, который вынудил его это сделать, она знала, что ее извинение только усугубило бы и без того щекотливое положение, сделав его еще более неловким. Все недолгое время, проведенное в экипаже Стэндиша по дороге в театр, они говорили о Дюма-отце и Дюма-сыне.

Когда они вошли в ложу, возбуждение зала, гудящего в предвкушении волнующего зрелища, мгновенно передалось и Чесс. Когда поднялся занавес и спектакль начался, она вмиг забыла обо всем остальном. Прежде она никогда не видела профессиональной театральной постановки, только любительские, да еще представления балаганных комедиантов на ярмарке штата. И сейчас происходящее на сцене захватило ее целиком.

Стэндиш смотрел больше на ее лицо, чем на сцену. В ее самозабвенной увлеченности спектаклем, в чуткой восприимчивости ко всем его поворотам и оттенкам было что-то завораживающее. Это упоение было непосредственным, искренним, чистосердечным и наивным. Оно было полной противоположностью всему тому, из чего состояла его жизнь.

Когда занавес опустился, Чесс повернула к нему свое залитое слезами лицо и улыбнулась сияющей трепетной улыбкой.

— Как прекрасно, — вздохнула она.

Что это? Каким образом эта довольно невзрачная женщина вдруг сделалась красивой? Сколько еще восхитительных сюрпризов она способна преподнести? Стэндиш смотрел на нее и наслаждался.

Чесс вытерла глаза носовым платком и встала со своего места. Пока Стэндиш помогал ей надеть накидку, она обратила внимание на двух женщин в ложе напротив. Они рассматривали его и ее в театральные бинокли. Стэндиш слегка поклонился им в знак приветствия, и бинокли быстро опустились.

— Хотите познакомиться с герцогиней? — спросил он Чесс. Он был уверен, что герцогиня хотела бы познакомиться с ней. В тесном мирке лондонского светского общества главным развлечением было перемывание косточек ближним. Любая дама сочтет, что ей повезло, если она первой узнает, кто была та незнакомка, с которой Рэндала Стэндиша видели в театре.