Из золотых полей

Оглавление

— Эй, мистер! — закричал он. — Подождите, пожалуйста!

Чесс остановилась и обернулась, глядя на подбегающего незнакомца. Сапоги били его по груди в такт топоту его босых ступней. Маленькие клубы пыли взлетали от сапог одновременно с большими клубами, которые вздымали его ноги. Сколько же у него энергии… Да, он явно не из этой одряхлевшей части света…

Когда он подбежал к повозке, она увидела, что он нисколько не запыхался.

— Вы первая живая душа, которую я встретил за последний час, — сказал он, улыбаясь. — Где здесь дом Стэндиша? Или я его уже прошел?

Чесс моргнула.

— Хэрфилдс перед вами, — сказала она и показала на ворота. На верхушке каждого из двух кирпичных воротных столбов красовалась каменная фигурка присевшего зайца.

Незнакомец поглядел на того из зайцев, который был к нему ближе. Между тем Чесс глядела на него самого. Большинство мужчин, которых она знала, носили бороды, этот же в отличие от них был чисто выбрит. Отсутствие бороды делало его похожим на юнца, но нет, он совсем не выглядел юнцом. У него были широкие плечи, а мощные бицепсы буквально распирали пройменные швы его пыльного темного костюма. Слой пыли покрывал также и его загорелое лицо, она набилась даже в его темные брови. Рубашка у него была без воротничка, и верхняя пуговица на ней была расстегнута. Чесс могла видеть его крепкую чумазую шею и влажную межключичную ямку, с которой обильные струйки пота смыли пыль.

Он обернулся, посмотрел на нее и усмехнулся.

— Да, мне тут говорили, чтоб я искал двух больших каменных зайцев. А до дома еще далеко? Вы меня не подбросите?

Не дожидаясь ответа, он швырнул свой саквояж на дно повозки рядом с покрытыми сухой коркой грязи совковыми лопатами и встал одной ногой на спицу колеса, собираясь сесть на козлы рядом с Чесс.

Она была настолько ошеломлена его нахальством, что на мгновение потеряла дар речи.

Он же болтал как ни в чем не бывало.

— Жара, сушь, и столько пришлось топать сюда от Ричмонда, — заметил он, потом потянулся, крякнул, и тут улыбка вдруг сползла с его лица.

— Боже ты мой, — пробормотал он шепотом, — да ведь вы никакой не мистер! — Улыбка тут же вернулась на место. — Простите, мэм. Издалека, знаете ли…

Он вежливо приподнял шляпу, затем натянул ее обратно, слегка сдвинув на затылок. Чесс бросила взгляд на воспаленную красную полоску на его лбу, оставленную слишком узкой тульей. Так ему и надо. Назвать ее мистером!

— Кто вы такой и что вам нужно? — спросила она.

— Меня зовут Нэйт. Натэниэл Ричардсон, Я добирался сюда аж из графства Элэманс в Северной Каролине, чтобы встретиться с мистером Огастесом Стэндишем.

Он объявил это с таким видом, будто ожидал от нее аплодисментов, подумала Чесс, или словно он уверен, что она понятия не имеет, что Северная Каролина находится вовсе не на краю света, а сразу за южной границей ее собственного штата — Виргинии. Неужели он считает ее такой дурой? И с какой стати он скалит в ухмылке все свои большие белые зубы?

— Наверное, вы считаете меня распоследним дураком, мэм, — сказал Нэйт, — ведь я принял вас за мужчину и все такое прочее. — Он медленно покачал головой, придав лицу скорбное, извиняющееся выражение. — Моя мать вечно твердит мне, что я всегда сперва прыгаю, а уж потом смотрю, где можно приземлиться.

Но вся штука в том, что в этом комбинезоне она и вправду больше смахивает на мужчину, чем на женщину, подумал Нэйт. Даже вблизи разницы почти никакой. Грудь плоская, как у мужчины, и подбородок такой же резко очерченный, только поменьше. Если бы не длинная светлая коса, свисающая из-под шляпы, он бы, наверное, до сих пор принимал ее за худого, болезненного парня, да оно и немудрено, если посмотреть на ее впалые щеки и длинный, тонкий-претонкий нос. К тому же очень уж она бледная.

И вот теперь она на него зла, и вокруг, кроме нее, ни души, а ему позарез надо получить ответы на кое-какие вопросы. Что ж, придется ему попытаться задобрить ее, чтобы расхлебать всю эту кашу.

— Здорово же я сел в лужу, — сказал он. — Угораздило-таки найти одну, хотя здесь, по всему видать, давно уже не было дождя. — И он улыбнулся, надеясь, что она рассмеется.

Но Чесс давно уже отвыкла смеяться.

— До дома еще три мили, — сказала она, — и вы все равно уже едете в моей повозке.

Она щелкнула языком, поторапливая мула, и ударила его вожжами. Нэйт перестал улыбаться. Она сидела не сгибаясь, будто кол проглотила, и смотрела прямо перед собой. Он поглядел по сторонам, думая, что бы еще сказать. Земля здесь была хорошо ухожена, это ясно, но ей наверняка скоро понадобится дождь. Там и сям поодаль от дороги стояли давно не крашенные лачуги. В некоторых дворах играли ребятишки, в одном женщина снимала с бельевой веревки просохшую одежду. Должно быть, тут живут арендаторы. Но куда подевались все мужчины?

Он задал этот вопрос вслух.

— Все они расчищали русло ручья, — ответила Чесс. — Теперь воды хватит, чтобы спасти урожай кукурузы, даже если не будет дождя.

Нэйт бросил взгляд на ее покрытые засохшей грязью сапоги. Вот оно что — теперь ему многое стало понятно. Ей приходится делать мужскую работу, потому что у нее нет мужа. Как видно, и брата у нее тоже нет, ведь в Виргинии столько мужчин полегло на войне с янки, что женщины должны все делать сами. Бедняжка. Неудивительно, что она такая угрюмая.

Он сел поудобнее и вытянул вперед ноги. Хорошо, что можно дать им отдых, и хорошо, что он уже так близко от цели. Совсем близко. Он невольно подался вперед, сгорая от нетерпения.