|
Оценить:
|
За гранью
- Предыдущая
- 111/292
- Следующая
111
«Почему, Джек? Почему ты так со мной поступил? Неужели ты не знал, к чему все это приведет?»
— Пора ехать, — вывел его из раздумий голос Фолкена.
Они тронули лошадей, и те с ходу перешли на рысь, стремясь побыстрее убраться подальше от этого ужасного места. Спустя минуту Трэвис оглянулся через плечо. На крайнем колу темнела бесформенная масса. Он отвернулся и поехал дальше, тщетно пытаясь отделаться от ощущения, что зверски казненный рунный мастер смотрит ему в спину.
51
Уроки рунного мастерства возобновлялись при каждом удобном случае на протяжении всего пути маленького отряда, спешащего в Кейлавер, чтобы попасть туда до открытия Совета Королей. По ночам на привале — будь то обнаруженный Бельтаном талатрин, сухая пещера или просто защищенный от ветра распадок — Фолкен и Трэвис усаживались в сторонке от остальных и подолгу беседовали, отвлекаясь только на ужин. Бард чертил на земле изображения различных известных ему рун, а затем называл их имена, тщательно контролируя при этом ментальный всплеск, чтобы не разбудить дремлющие силы.
Довольно скоро Трэвис выучил наизусть более дюжины основных рун. Кронд позволял управлять огнем; руна Гельт давала власть надо льдом; Шарн контролировал воду, Тол — небо, а Лир — свет. Учеба давалась ему легко: незнакомые имена словно сами собой слетали у него с языка. Но Трэвис, помня наставления Фолкена, всегда произносил их чуть слышным шепотом и старался в этот момент ни о чем не думать, меньше всего желая повторения чего-нибудь наподобие случившегося в поместье Себариса.
Как-то раз, на закате ясного солнечного дня, удобно разместившись на берегу протекающего сквозь талатрин ручья, они начали очередное занятие. Неожиданно Фолкен протянул Трэвису заостренный прутик.
— Держи, настала твоя очередь.
Трэвис заколебался. Действительно ли он готов? Но бард не убирал руку. Сглотнув подкативший к горлу ком, Трэвис взял инструмент и выжидательно посмотрел на спутника.
— Изобрази мне руну огня, — приказал Фолкен.
Он на мгновение задумался, а потом быстро, пока не угасла решимость, начертил на земле три сходящиеся линии.
— Очень хорошо.
Трэвис испустил вздох облегчения.
— Но есть и замечания: правую составляющую следует проводить под более острым углом, а осевую линию немного продлить вниз.
Трэвис поник и тяжело вздохнул.
— Так, теперь покажи мне небесную руну.
Тол. Слава Богу, задание не из сложных! Он провел горизонтальную черту и поставил под ней жирную точку. Бард неопределенно хмыкнул. Трэвис приободрился, посчитав это хорошим знаком. Быть может, он все же не совсем безнадежен?
— Ну что? Еще одну, пока Мелия не позвала к столу? — задумчиво произнес Фолкен. — Давай-ка нарисуй мне… нарисуй руну света.
С трудом сдерживая довольную ухмылку, Трэвис начертил прямую, подрисовал к ней отходящий под углом, как сук от ствола дерева, короткий отрезок и поставил между ними точку.
Мрак сгустился над талатрином. В лицо пахнуло ледяной стужей. У Трэвиса перехватило дыхание. На другой стороне круга кто-то болезненно застонал, и чей-то голос в тревоге воскликнул:
— Мелия!
Трэвис схватился за горло враз онемевшими пальцами. Вокруг становилось все темнее и темнее. Ночь будто саваном окутала его; тьма проникла в мозг, гася последние мысли и чувства. Еще немного — ион превратится в бесплотную тень.
Затухающим сознанием он успел ухватить движение рядом с собой, хриплое проклятие и скребущие звуки по земле. В следующее мгновение мрак исчез без следа, и над горизонтом опять приветливо засияло заходящее солнце.
Трэвис судорожно втянул в легкие сделавшийся вновь пригодным для дыхания воздух. Разноцветные звезды перед глазами постепенно погасли. Он огляделся. На противоположной стороне талатрина стоял на коленях Бельтан, держа на руках Мелию. Лицо ее было бледным и осунувшимся, щеки ввалились, но ничего более серьезного с ней, по-видимому, не произошло, потому что она уперлась руками в грудь рыцарю и мягко, но решительно высвободилась из его объятий. Рядом застыл на карачках Фолкен, все еще опираясь о землю ладонью, которой успел в последний момент стереть начертанное Трэвисом изображение руны света. Бард поднялся на ноги, отряхнул грязь с ладони и сердито посмотрел на него.
— У тебя что, зеркальное зрение?
Трэвис, как всегда, не успел толком осознать случившееся, но понимал по крайней мере, что сейчас не время для недомолвок.
— Да, — сказал он растерянно, — только в моем мире это называется дислексия.
Фолкен снова выругался и проворчал:
— Предупреждать надо, руноплет хренов!
Трэвис чуть не рассмеялся: настолько нелепыми показались ему слова барда. Но тут к горлу снова подкатил ком, и все его веселье мигом испарилось.
Подошла Мелия. Она выглядела прежней невозмутимой красавицей, но маячивший за ее спиной Бельтан был мрачен и смотрел на Трэвиса волком.
— Зеркальное зрение, говоришь? — спросила она, приподняв бровь.
— Ага! — энергично кивнул Фолкен. — Я должен был сразу заметить — все признаки налицо! — да вот оплошал. Я попросил его изобразить руну света. Он так и сделал, только нарисовал сопряженную линию с точкой не справа, а слева.
— Зеркальное отражение?
— Ну да. В результате он начертил изображение сумеречной руны Синфат — прямой противоположности светлой.
Мелия вздохнула и принялась массировать виски легкими круговыми движениями пальцев.
— Что ж, это объясняет мою внезапную мигрень. Впрочем, я всегда знала, что от Синфата ничего хорошего, кроме головной боли, ждать не приходится.
- Предыдущая
- 111/292
- Следующая
