За гранью

Оглавление

Умом Трэвис понимал, что должен что-то сделать: позвать на помощь или хотя бы криком предупредить друзей, но животный страх парализовал тело и лишил способности к сопротивлению. Оскалив зубы в идиотской ухмылке, Себарис напрягся и уже изготовился вонзить раскаленное клеймо в его беззащитную плоть, но в этот момент из-за двери комнаты для гостей послышались громкие крики, лязг обнажаемых мечей, глухой удар и пронзительный вопль. Себарис непроизвольно вздрогнул и повернул голову в направлении шума.

Трэвис знал, что другого шанса ему не представится. В голове прояснилось, паралич как рукой сняло. Он вцепился в держащую прут руку и с силой вывернул ее в сторону, одновременно резко оттолкнув от себя старого лорда. Тот выронил клеймо, со звоном покатившееся по каменным плитам пола, но успел в падении обхватить Трэвиса за шею. Оба, сцепившись в мертвой хватке, выкатились в коридор. Неудачная попытка клеймения окончательно лишила Себариса рассудка, но безумие придало его дистрофичному телу небывалую силу и ярость настоящего берсерка. Трэвис и глазом моргнуть не успел, как противник подмял его под себя, сел на грудь, прижал плечи к полу острыми коленками и сцепил вокруг горла длинные костлявые пальцы. Трэвис начал задыхаться. Себарис зловеще ухмыльнулся и усилил хватку. Перед глазами поплыли разноцветные круги. И в это мгновение где-то в глубинах угасающего мозга зазвучал знакомый голос:

Слово, Трэвис! Вспомни Слово, которое я тебе говорил.

Что это? Игра воображения, вызванная кислородным голоданием? Но почему голос у него в голове так похож на голос Джека? И еще на другой — услышанный в Кельсиоре, когда он прикоснулся к разбитой руне. Уши словно заложило ватой. Захотелось закрыть глаза и провалиться в темноту.

Нет, Трэвис! Не смей этого делать! Скажи Слово!

Он из последних сил цеплялся за остатки уходящего сознания. На губах Себариса пузырилась розовая пена. Шум драки за дверью прекратился.

Ты должен, Трэвис! Должен произнести Слово!

Он так устал, так смертельно устал… Но он не мог подвести Джека! С неимоверным трудом высвободив правую руку, он упер ладонь в центр впалой груди нависшего над ним безумца. Рот его приоткрылся, и с губ еле слышным шелестом слетело:

— Кронд!

Бело-голубое сияние окутало кисть правой руки Трэвиса. Алые языки огня лизнули пурпурный хитон Себариса, а уже в следующее мгновение его ветхое одеяние вспыхнуло и загорелось, как политый бензином сухой хворост. Отчаянно завизжав от боли, лорд отпустил Трэвиса и принялся метаться, пытаясь сбить охватившее его пламя. Тщетно. Спустя несколько секунд он уже весь пылал, словно факел. Тощие руки взметнулись над головой в последней мольбе.

— Я иду к тебе, мой Черный Повелитель! — ликующе вскричал Себарис, затем пошатнулся и ухватился за отгораживающий нишу полог. Огонь перекинулся на портьеру, рыжей белкой взлетел по ней к потолку и сразу начал лизать потемневшие деревянные балки. Тело лорда сложилось пополам и сползло на пол. От него не осталось почти ничего, кроме кучки золы и обугленных костей.

Трэвис с трудом приподнялся, задыхаясь и кашляя от боли в горле и омерзительного запаха горелой человеческой плоти. Он кое-как встал на колени и только тогда увидел замершего на пороге комнаты Фолкена, а за его спиной — Мелию и Бельтана. Рыцарь сжимал в руке обнаженный меч с потемневшим от крови клинком. Лица их выражали неподдельное изумление.

— Как, Трэвис? — мягко спросил бард. — Как ты это сделал?

Трэвис недоуменно посмотрел на свою ладонь. Кожа выглядела гладкой и чистой. Буквально испепеливший Себариса огонь не оставил на ней никаких следов. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова.

— Сейчас у нас нет на это времени, — быстро сказала Мелия.

Над головой уже гудело, перекидываясь с балки на балку, быстро набирающее силу и размах пламя. Фолкен пристально взглянул на Трэвиса и нехотя кивнул. Бельтан помог ему подняться на ноги, и все четверо устремились вперед по коридору. Едкий дым раздирал легкие, сверху сыпались угли и горящие обломки. Трэвис подумал на миг о служанке, но вспомнил повязку у нее на лбу и понял, что спасать ее уже поздно, да и бессмысленно.

Жадно глотая свежий воздух, они выбежали из пылающего дома в ночную темень и не останавливались, пока не достигли конюшни. За их спинами с грохотом осела прогоревшая кровля, вслед за ней с громким треском, похожим на раскат грома, обрушились внутрь каменные стены. Высоко в небо взметнулось облако раскаленных искр, напоминающее тысячеглазое огненное чудовище.

Трэвис с наслаждением вобрал в легкие холодный воздух. Горло все еще саднило, но способность к членораздельной речи почти вернулась к нему.

— Что произошло в комнате?

— Двое в черных балахонах влезли в окно, — ответил Фолкен. — Поклонники Ворона, вне всякого сомнения. Они бы нас наверняка прикончили, да нарвались на Бельтана, которому в последнее время, по счастью, неважно спится.

— Нет, — замотал головой Трэвис, — они явились не убивать!

Мелия бросила на него короткий вопросительный взгляд, но боль в горле удержала Трэвиса от более подробных объяснений. О визите Себариса с клеймом и обо всем остальном можно будет рассказать и позже.

Бельтан вытер о траву окровавленный клинок и вложил его в ножны.

— Не знаю, зачем эти типы приперлись, — проворчал он, — но прикончить их оказалось нелегко. Одному я проткнул брюхо, так он все равно пытался до меня добраться, пока я ему башку не снес. Но это все ерунда по сравнению с тем, что ты сотворил с Себарисом! Как, во имя Ватриса, ты ухитрился…