Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

– Как же ты без нас едешь, княже? – спросил боярин Путарь. – Тебе без свиты не по чину такие визиты совершать. Так тебя, чего доброго, примут за какого-нибудь купца. Ты же едешь, мы слышали, в Старгород? Бравлин должен видеть важность приема такого лица, как ты. Свита нужна обязательно, княже. И чем больше нас будет, тем важнее ты будешь казаться.

– Моя забота не в том, чтобы казаться, – сурово и безаппеляционно ответил Годослав. – Моя забота в том, чтобы быть. Со свитой или без нее, я остаюсь все тем же человеком, который сам решает самые важные дела своего княжества. И я желаю делать это…

– Так может, княже, тебе подсказка какая понадобится. Кто ж подскажет? – осмелился перебить Годослава Путарь.

Князю не понравилось, что его перебивают, и он сказал предельно жестко. Так жестко, что Путарь почувствовал холодок, пробежавший по спине.

– И я желаю делать это без чужих никчемушных подсказок, и без ваших помех. Это решено. Разъезжайтесь по домам, – слова князя звучали грозно, но все же он решил напоследок смягчить произнесенное. – Кроме того, что я ваш правящий князь, я еще и просто человек. И еду к своему другу князю Бравлину Второму не с государственным, а с дружественным визитом. Хотя мы можем во время дружеского застолья и государственные дела с глазу на глаз обсудить. Я даже не взял с собой брата князя-воеводу Дражко, хотя он просился. Зачем же я буду вас брать!

Завершив разговор, Годослав развернул коня, и тронул пятками его ребра. Но через два шага потянул повод, остановился, и снова повернулся к боярам-советникам, которые провожали его осуждающими взглядами.

– Я не вижу промеж вас князя Додона. Он что, не хотел поехать со мной к князю Бравлину?

– Князь Додон, как и собирался раньше, поехал ко двору короля Карла Каролинга, – сообщил боярин-советник Прокса. – Вместе с ним отправился и аббат Феофан, желающий поздравить своего короля с победой над Бравлином.

– А разве Карл уже захватил Старгород? – удивился Годослав.

– Аббат не сомневается, что к его приезду Старгород будет взят, – Прокса сказал это с торжеством в голосе. – Где тогда ты, княже, будешь пировать с Бравлином, непонятно…

Годослав опять рассердился.

– Тогда я привезу князя на пир во Дворец Сокола, – заявил Годослав так резко, словно кулаком Проксу ударил.

У боярина даже лицо от этого словесного удара вытянулось.

– Хотя я и не исключаю, что Карл Каролинг, мой государь, пригласит нас на пир к себе. Меня и князя Бравлина Второго.

От этих слов уже вытянулись лица у остальных бояр-советников. Они понимали, что происходит нечто важное, но происходит без их вмешательства. Годослав ведет какую-то свою политику, и они не понимают его основных действий. Но все важное в княжестве могло касаться их непосредственно. И потому такое невнимательное к ним отношение бояр тревожило. Они не могли не знать сложного положения князя Бравлина и его княжества. И при этом не знали, что желает предпринять князь Годослав. Однако последняя фраза князя давала право думать, что он рассчитывает помирить Карла с князем вагров. При этом многие из бояр-советников подобного не желали. Более того, они желали бы, чтобы Годослав присоединился к королю Карлу в этом походе, чтобы бодричи могли рассчитывать на приобретение новых земель в соседнем княжестве. И первыми на эти земли стали бы претендовать бояре-советники, которым своих земель было всегда маловато. Было боярское предположение и о том, что князь Додон, не получив должности воеводы Руяна, отправился к королю Карлу Каролингу с клятвой верности, и с тем, чтобы Карл назначил его правителем земли вагров. Слишком много справок наводил Додон, слишком интересовался делами этих земель, чтобы это осталось незамеченным. Бояре и такого положения не хотели. У Додона они ничего не смогли бы урвать. А Карл мог бы что-то выделить Годославу. Сам Годослав земли копить не любитель, и мог бы раздать их боярам. Уж что-что, а выпрашивать себе какие-то блага или подачки они умели в совершенстве. И чем их устраивал Годослав – это своей щедростью.

Потеряв время на не слишком вежливый разговор с боярами-советниками, князь резко подогнал коня, и в несколько прыжков сильного и благородного животного оказался рядом со своей стражей, волхвом Ставром и вагрским посланником тысяцким князем Куденей, которые ждали его, не двигаясь с места.

– Ставр, а почему я не вижу твоих людей? – спросил Годослав, желая этим разговором снять с себя раздражение от разговора предыдущего. – Ты надеешься один заменить всех? Или они, как всегда, заранее…

– Да. Как всегда… Мои люди, княже, уже заняты делом обеспечения твоей безопасности. Они в дороге. Многих я вынужден был оставить дома на охране загородного имения князя-воеводы. Они сидят там в засаде. Дражко отдал мне тот золотой нож, и я подбросил его в коридор рядом с дверью покоев сбежавшей рабыни. И приказал своим людям не трогать никого, если только они не начнут бедокурить. Мало ли, дом князя-воеводы им захочется сжечь или еще что. А если смирно приедут, и так же смирно, тихо уедут, пусть едут с этим ножом. Мы отследим их. Людей для этого я оставил достаточно. Но забрал всех, кто был свободен. Их тоже должно хватить с избытком, но они не любят показывать свою работу, если в этом нет необходимости. Несколько человек уже даже на другом берегу Лабы, чтобы узнать обстановку там. А на выезде из Рарога к нам присоединятся Барабаш, который всегда готов оставить подаренный тобой ему загородный дом, чтобы сопровождать тебя, Лют-пращник и Далимил-плеточник.