Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

– А когда Буривой с сыном и с полками вернутся, будет новая война? И нам придется уже Русу защищать, потому что Буривой, как мы все знаем, обид не прощает.

– Вадимир с Буривоем уже не вернутся, – сказал Славер новость, которая еще не дошла до княжеского подворья. – Не вернутся никогда.

– Это с чего ты взял? – спросил сам Здравень, в то время, когда Блажен и купцы оживленно зашевелились, понимая, что произошло нечто важное, но они этого важного еще не знают, хотя знать хотят обязательно.

– Вадимир был убит в сече с полком Астараты, а Буривой умер, когда ему сообщили о смерти младшего сына.

– Важная новость… – у князя Здравеня глаза открылись шире, и он уже даже сонным не выглядел – так заинтересовало его сообщение, в котором он видел возможность воплощения своих далеких, и, как казалось раньше даже самому Славеру после разговора с посадником Ворошилой по дороге к Тулебльскому капищу, несбыточных планов. – Но остался еще Гостомысл, который вскоре должен вернуться.

Это и была та самая главная помеха, которая делала планы даже в глазах самого князя Русы несбыточными.

– С Гостомыслом все еще проще. Я еще вчера вечером получил бересту от своего воспитанника князя Войномира. Мой князь сообщил, что в схватке с ляхами и пруссами по дороге в княжество бодричей Гостомысл был ранен отравленной стрелой, и едва сумел добраться до Рарога в седле. Там уже потерял сознание, и его передали с рук на руки людям князя Бравлина Второго, у которого живет какой-то жалтонес, лечащий от ядов. Но успел жалтонес помочь княжичу или не успел, Войномир не знает. И говорит, что, если Гостомысл и вернется, то вернется не скоро. Однако, может так статься, что и он не вернется никогда.

– И это новость интересная, – князь Здравень, как всем показалось, почувствовал себя молодым и сидящим на коне, хотя уже давно забыл, наверное, с какой стороны к коню подходят, и как взбираются в седло. – Значит, вскорости ждать Гостомысла не стоит. И то хорошо. А что сам Войномир?

Это был еще один вопрос, который постоянно Здравеня волновал.

– Возвращается? – с некоторым даже испугом спросил воевода Блажен.

Славера очень хотелось испугать и князя, и, тем более, воеводу, но это было бы против его текущих интересов, и потому он вынужден был сказать правду:

– Войномир был принят князем Годославом, своим родным дядей, и обласкан, и поставлен править островом Буян. Мой воспитанник затребовал туда же меня с моим полком себе в поддержку. Конечно, если княже Здравень не будет возражать…

Последнее добавление было откровенной лестью, и все знали, как мало князь Войномир считался с властью князя Здравеня, и не мог себе позволить ждать разрешения правителя Русы. Тем не менее, Здравеню было приятно такое услышать. Тем более, что невозвращение Войномира открывало князю Русы возможность к объединению двух соседствующих княжеств под властью одного князя без всякой помехи со стороны. Под своей властью! Никто не скажет при этом Здравеню, что Войномир поставил словен в такое положение, что их оставалось только добить. И добил их опять же воевода Войномира. И, чем быстрее этот воевода уедет, тем будет лучше. Тем легче будет Здравеню приписать себе многие заслуги Войномира и Славера, объявив, что они воплощали его планы и задумки. От этой мысли о возможном сильном едином княжестве у престарелого Здравеня дряблые щеки загорелись юношеским румянцем.

– Вести ты принес добрые, – сказал князь с нескрываемой радостью. – И когда сам думаешь отбыть в Рарог?

– Я должен отбыть не в Рарог, а сразу на Буян, где меня встретит мой воспитанник. Он сам уже туда отправился, как я понял, вместе с князем-воеводой Дражко. Так, по крайней мере, мне рассказал гонец. А отбыть намереваюсь, как только ты, княже, соизволишь разрешение дать. Ты в этом городе главный хозяин, который всем распоряжается. Мне бы только припас на весь полк. Дорога дальняя и опасная.

В принципе, воевода Славер ничем не рисковал, высказывая такую постановку вопроса. Теперь, когда словене остались без князей и стали неуправляемы, Здравень больше всего опасается бьярминских варягов, и с удовольствием отправит их подальше. Да и полк воеводы Даляты, скорее всего, вернет в Бьярмию при первой же возможности. Хотя Далята ему не страшен – слишком уж простоват в житейских делах. Но Здравень рад, что Войномир не вернется, и рад будет поскорее самого Славера спровадить вместе с полком. И даже припас на дорогу, надо полагать, выделит из городских закромов. Лишь бы быстрее и подальше. Верные Войномиру люди здесь не нужны. Они для Русы и князя Здравеня даже опасны.

– А как же наш вопрос, княже? – спросил один из присутствующих купцов. – Мы свою торговлю вместе с домами и склады с товарами в Славене потеряли Почти все погорело. Огонь от квартала к кварталу шел, от дома к дому, от лавки к лавке…

– Да, – сказал князь, не слишком озабочиваясь, судя по голосу. Да и кому хочется озабочиваться чужими проблемами, когда предстоит решить свои, и такие вожделенные. – Что на это скажешь, Славер?

– Потеряли одно, найдут стократ. Так всегда бывает, – у воеводы, казалось, ответ был готов на все вопросы.

– Как? Подскажи неразумным…

– Без стен Славен не город, и своих горожан не защитит. Сами горожане стены поставить до весны не сумеют. У них и денег нет, и рук не хватит. Им еще хотя бы землянки поставить, чтобы морозы пережить. А вы ссуды давайте словенам. И не жадничайте. Чем меньше процент возьмете, тем больше ссуд дадите. И людей работных в артели собирайте. Прямо артелью и посылать будете, и вашими же деньгами вам за это платить станут. И деньги вернутся, и проценты получите. Чем не заработок?