Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

– Но они-то этого не знают, – возразил тысяцкий. – Они будут думать в первую очередь о своей безопасности. И потому пойдут туда, где безопаснее.

– Что спорить, – сказал волхв. – Поехали вперед, и сейчас узнаем.

Ставр первым тронул коня пятками. Но при этом и повод оставил слегка натянутым, чтобы, в соответствии со своим статусом, не ехать впереди Годослава. Но князь раздумывал не долго, и сам тут же пустил своего белого скакуна вперед.

Если воины на дороге на фоне леса и не сразу увидели трех всадников, едущих навстречу, и, тем более, не сразу увидели достаточно сильный отряд сопровождения, то еже через полста локтей заметно стало, как от общей колонны отделился десяток воев, и подогнал коней. Уже звон доспехов, больше похожий на шелестение, что свойственно кольчугам, а не гулкие удары металлических частей лат одна о другую, говорил, что это славянские всадники, то есть, вагры, и тысяцкий князь Куденя был прав, определяя своих соотечественников.

Десяток всадников перегородил дорогу. Один из них, видимо, десятник, выехал вперед, и остановился в пяти – шести шагах от Годослава.

– Кто едет нам навстречу? – спросил вой грозным басом.

– А кто ты такой, чтобы останавливать меня? – в свою очередь, спросил Годослав.

Славянин, конечно, узнал славянина по голосу и по произношению. Тем не менее, вой повторил вопрос, хотя и с добавлением.

– Кто едет нам навстречу? Время сейчас военное, и мы обязаны знать, раскрывать нам объятия для друга, или опускать копье на врага. Извини, если тебя обидел мой вопрос. Кто ты, я спрашиваю.

– Я князь бодричей Годослав со свитой. Еду к князю Вагров Бравлину Второму с дружеским визитом. А ты кто такой?

– Такой голос во всем нашем войске всего лишь один, – сказал, выезжая с Годославом на одну линию тысяцкий князь Куденя. – Это сотник Званимир. Я не ошибся, сотник?

– Я тоже, кажется, не ошибся, и слышу голос нашего тысяцкого князя Куденю, – отозвался вой, и тронул коня, чтобы проехать вперед.

– Что за отряд ты ведешь? – спросил тысяцкий, когда сотник оказался рядом. – И что за обоз под твоей охраной.

– Я веду жителей Странново, и охраняю их имущество. Князь Бравлин приказал выводить людей вместе с их скарбом в Рарог к князю. Годославу, который сможет на время приютить наших людей. И я никак не ожидал встретить здесь самого князя Годослава. Однако, худа в такой встрече я не вижу. Если княже даст разрешение здесь, то его люди и в городе нас примут.

– Странное какое-то решение принял княже Бравлин, – тихо сказал Куденя Годославу. – Я его не понимаю.

– А где сейчас сам Бравлин находится? – спросил Годослав.

– Вчера вечером, княже, Бравлин был еще у себя на Замковой горе, и беседовал со мной, как и с другими сотниками и воеводами, кто был в городе. Карл Каролинг к тому времени уже почти подступил к главным городским воротам, и под прикрытием своей пехоты выводил на позицию для стрельбы большие стенобитные машины. У Бравлина было слишком мало конницы, чтобы попытаться эти машины отбить, и только одни стрельцы со стен мешали франкам начать атаку. Но мой князь хорошо понимал, что город ему удержать не удастся. На стенах было слишком мало защитников. И тогда он собрал совет. Пригласил всех сотников и воевод, и старшин ремесленных и торговых рядов, чтобы посоветоваться.

– Я вижу, Бравлин нас с тобой, княже, дожидаться не стал, и придумал что-то другое, – снова тихо, только для Годослава, сказал тысяцкий.

Сотник Званимир продолжил:

– Наш князь сказал, что не желает обманывать своих людей, и понапрасну губить город и его защитников. Сам он желает обратиться к княжичу словен Гостомыслу, который лечится в земле вагров, с просьбой принять самого Бравлина и его народ в своих обширных землях. При этом Бравлин пожелал дать своим людям волю в выборе. Кто хочет, тот может остаться под властью франков, кто не хочет, пусть уходит, пока Карл не перекрыл все городские ворота. При этом Бравлин приказал нам, нескольким сотникам, разнести эту весть по городам и селениям вагров, и выводить людей в Рарог, в надежде, что ты, княже Годослав, не откажешь ваграм в коротком гостеприимстве. А Бравлин намеревался тем временем отправиться к Гостомыслу, чтобы обсудить с ним переселение целого племени.

– А что скажет на это Карл? – скорее у себя, чем у сотника спросил Годослав.

– Бравлин хотел написать Карлу свои предложения. Вся эта война предпринята королем франков для того, чтобы перед походом на аваров не оставлять у себя за спиной противника. Но вагры сами никогда не нападали на франков. И видеть в нас противника – это, как я понимаю, только частица франкской жадности. Ну, да, не мне осуждать короля. Короче говоря, Бравлин желает объяснить Карлу, что, победив вагров, он не сможет весь народ уничтожить, и оставит у себя за спиной только мятежную на многие десятилетия провинцию. То есть, получит прямо противоположный результат. А если Бравлин уведет свой народ в другие земли, земля вагров останется франкам, и они могут заселить ее кем угодно. Но это уже будет спокойная провинция. Мы все, участвующие в том совете, поддержали в этом вопросе князя. Надеемся, что и Карл Каролинг поддержит. Главное, чтобы согласился княжич Гостомысл…

– Главное, чтобы Гостомысл был здоров, – заметил Годослав. – Тогда он согласится. Думаю, и его отец князь Буривой сына поддержит. Я не представляю себе такого князя, который откажется принять под свою команду не только новые и значительные людские ресурсы, но и целые полки. У Буривоя, слышал я, в последний год военные дела обстояли не слишком хорошо, и ему нужно пополнение. А что слышно, сотник, про здоровье Гостомысла?