Оценить:
|
Тайны Звенящих холмов
- Предыдущая
- 27/80
- Следующая
27
В грохоте опрокидывающихся лавок, бьющихся горшков и бряцающего оружия раздался вдруг отчётливый холодный голос того, кого называли Кречун:
– Вон тот, тот и этот. Они меня предали. Суга, Зилота, Радун. Убить их. Зерракт! Выполнять!
– Стража, взять их, именем князя! – заревел Швиба, проталкиваясь к Кречуну и потрясая булавой.
Прежде чем несколько бурундеев смогли занести копья, спутники Кречуна распотрошили короткими зазубренными ножами тех, на кого им было указано.
В одно мгновение всё вокруг – стены, земляной пол, дерюжный потолок – было забрызгано кровью.
Крик убитых, леденящий, пронизывающий насквозь, ещё висел в воздухе, когда пришельцы снова были в проёме двери.
Один из бурундеев со всей силы ударил острогой в спину Кречуна.
Лязгнул металл о металл.
Кречун упал было, но, шатаясь, поднялся.
Бурундеи снова ударили его копьём.
В грудь.
Кречун опрокинулся и снова поднялся.
Швиба и остальные застыли как громом поражённые.
Оружие, казалось, было бессильно против этого человека.
Чей-то брошенный нож внезапно воткнулся ему чуть пониже ключицы. Кречун вскрикнул, схватился за рукоять и прохрипел на незнакомом языке:
– Ягд Кропор… Зием… Натоот!
Его страшные спутники подхватили упавшего и исчезли.
Следующий удар пришёлся уже в захлопнувшуюся дверь.
Избу заперли снаружи.
– Наверх! Сломайте крышу, убейте их! – заорал Швиба. Он стал палицей разносить в щепу подпёртую снаружи дверь, то и дело поскальзываясь на чёрно-лиловых внутренностях. – Никто не может самочинно убивать на земле Водополка! Я настигну вас, даже если придётся гнать след до Швабской земли, клянусь Велесом!
– Эх, нужно было остаться на дворе! – сокрушался Эйнар.
Несколько молодых волокуш взобрались на балки кровли и.
разметав солому, выбрались наверх.
И вдруг из-под двери полыхнуло яркое пламя, но не красного, а зловещего бело-голубоватого цвета: оно мгновенно охватило дверь, стены, крышу…
– Пожар! Горим! – раздались отчаянные крики. Дверь наконец рухнула, и кашляющие от дыма испуганные люди вывалились на ночной двор, навстречу воющим собакам.
Двор уже заполнился вооружёнными воинами, выскочившими из других изб.
– Где они? – Швиба схватил за рубаху первого попавшегося человека с безобразным клеймом на лбу.
– Кто?
Вишена и Эйнар отыскали в общей сумятице Рагдая и Верника:
– Нужно, видать, быстро уходить. Тут творится что-то, нам совершенно не нужное. А ещё полно людей Гуттбранна. Они нас догнали-таки по реке!
– Бросайте тогда всё, кроме оружия. Быстро. Пойдём вдоль волока. – Рагдай был спокоен, но чувствовалось, что он сильно озадачен случившимся.
Одновременно в толпе, освещённой пожаром, кто-то крикнул по-варяжски:
– Эй, Гелга, Хринг, Ингвар, они тут, скорее сюда!
– Вот тебе и спокойный день отдохнуть! – сказал Эйнар, спрыгивая с тына и устремляясь вдогонку за Искусеви, Верником и Рагдаем.
Они были уже далеко, когда обрушилась горящая крыша избы.
Глава 8. Леший круг
Дождь лил не переставая уже второй день.
Земля, опавшая хвоя, кора сосен, соломенные навесы, рубахи и поржни дружинников набухли, раскисли от воды.
Лошади жались друг к другу, неподвижные, с обвислыми гривами и хвостами.
Стовов, хмурый, как дождливое небо, сидел под одним из навесов, среди глыб Каменного поля и глядел то на вершину Медведь-горы, то на трупы трёх стреблян, висящие неподалёку вниз головой.
Рядом с ним, вытянув ноги к тщедушному костерку, с трудом пробивающемуся между сырым валежником, сидел мрачный Решма, только что выслушавший рассказ гонца о событиях на Игочевом волоке.
Под соседним навесом несколько дружинников проклинали Мокриды, стреблян, нездоровый болотный воздух и спорили, кому идти в Дорогобуж, занятый младшей дружиной Стовова, за брагой и овсом для коней.
– Стало быть, Кречун вышел из расчёта. И остальные тоже. Опять остался, один, разрази меня пространство! Плохо дело, командор Кропор! – сказал про себя Решма, а потом добавил, с неожиданной ненавистью глядя на гонца, тощего паренька-дедича, с выщербленными передними зубами: – Ты что, собачий сын, не мог быстрее добраться!
– Так это, кобыла попала колченогая… И стребляне у Лисьего брода… – прошепелявил дедич и проворно отполз в сторону, спрятавшись за спину скучающего варяга Ацура.
– Этот проклятый дождь не кончится никогда, проклятье! У меня уже трое катаются в лихоманке, даже трава соняшна с мёдом не помогает. – Стовов погрозил кулаком в небо. – Если к полудню дождь не прекратится, вернёмся в Дорогобуж. Там ячменная брага, а тут комарьё и кругом стребляне. Бес с ней, твоей Медведь-горой, купец, вернёмся.
– Вернёмся, клянусь Даждьбогом. Эй, Ледень и Скавыка, лезьте на дерево, поглядите, что вокруг!
– Если внутри холма не окажется золота, я этого Решму удавлю, – негромко сказал Ацур и пинком вытолкнул гонца-дедича под струи дождя.
Ледень и Скавыка неохотно вылезли из своего соломенного укрытия и побрели среди серых, в потёках, гранитных валунов к лесу.
– Эх, обожрался вчера орехов, в пузе теперь словно камень. – Ледень, кряжистый, заросший чёрной бородой до глаз, закряхтел досадливо и недоверчиво покосился на соратника. – А ты-то как с этими орехами?
– Хорошие орехи. Умеренность надо знать, – ответил Скавыка, перелезая через очередной валун. – Или рви-траву после пожевать. У Шуя целая котомка всяких трав была, что Руша ему насобирала, в прошлые Колосяницы. Я сумку-то его тогда, у Дорогобужа, подобрал.
- Предыдущая
- 27/80
- Следующая