Тайны Звенящих холмов

Оглавление

Напрасно бурундеи пытались пробиться вперёд, чтоб схлестнуться со швабскими всадниками, ослабить натиск. Стиснутые стреблянами, они распались, могли лишь слать во врага стрелы.

И только когда стреблянская рать раскололась надвое, Швиба с двумя варягами и десятком бурундеев добрался до врага и, располовинив от плеча до седла одного из швабских вождей, врубился в их ряды.

Бешено погоняя лошадей, в сторону Стовова рванулись два всадника из числа бурундеев. В полусотне шагов от князя они остановили скачку и, с трудом удерживая ошалевших коней, закричали наперебой:

– Стовов! Это швабы! Они перережут всех и всё, спалят Тёмную Землю… Стовов, вирник Водополка Тёмного, Швиба, Оря, Претич, и Рагдай, и волхи стреблянские взывают к тебе… Подмоги, вступись со своей челядью и варягами за нас! Швиба от имени Водополка обещает впредь не тревожить Стовград и Ладогу и даст хорошие дары! Во имя всех склавенских богов!

Стовов страшно, напоказ захохотал, поворачиваясь к своим воям, на лицах которых царило смятение:

– Пусть их вырежет всех, нам же меньше работы! Проклятые стребляне убили моего вирника Кадуя в прошлое лето, отказались платить виру, войти под моё крыло, насадили на остроги головы Борна, Шинка, волха Акилы! Водополк побил моих товаринов в Игочеве, ходил три лета к Ладоге, пожёг Стовград и едва не убил княжича Часлава! Так пусть они теперь умоются кровью! Их наказал Перун за гордыню, убийство волха и поклонение этому колдуну с Медведь-горы, Рагдаю. Мы уходим и вернёмся, когда уйдут пришельцы, когда вся Тёмная Земля нам отдастся без крика. Пустите в послов стрелы, пусть идут, откуда пришли, и умрут!

Один из бурундеев свалился с пробитым стрелой горлом, застряв ногой в стремени, и конь потащил его по земле, как соломенное чучело.

Второй, пригнувшись, треща развевающимся плащом, погнал коня обратно, в сечу.

– Видно, не суждено тебе, Гуттбранн, настичь своих двух врагов-изменников, клянусь Даждьбогом! Убьют их в сече, – ухмыльнулся Стовов, поворачивая к лесу. – Эй, Семик, Полукорм, Ацур! Чего скособочились? Уходим, уходим, хвала богам! Ну, княжич мой, иди к отцу на седло!

Гуттбранн некоторое время ещё кружил на месте, скрипя зубами и пытаясь разглядеть в сумеречной мгле и хаосе битвы фигуру Вишены или Эйнара.

Затем он выругался так злобно, как только мог, и махнул своим варягам рукой, указывая вслед Стовову.

Глава 15. Встреча богов

– Отроки Валдутины, проросшие как жито, лель-лада, дид-лада, дитяти Тирлича, Чегира и Железна Колеса. Дедушка болотный проглядел глаза сквозь ночь. – Лочко радостно приплясывал вокруг Решмы. – И резали витязи друг дружку, пока не остались от них лишь кусочки, а Мать Матерей подобрала пятку славного Хорива и сделала из неё первого стреблянина. А кого она теперь сделает? Опять стреблян?

– Заткнись, пустоголовый, – сквозь зубы процедил ему Решма; он беспокойно оглядывался, останавливая взгляд то на верхушке недалёкой от этого места Медведь-горы, то на свежей гати, проложенной в глубь Волотова болота.

Гать была широкой, её ветки и вязанки соломы несли следы копыт, множества ног. Оттуда, где она прерывалась в осоке, в глубь леса, в сторону капища и Дорогобужа, уходила просека изломанных зарослей.

Из глубины болота, из-за островков и кочек, густо поросших развесистыми осинами, доносился то крепнущий, то пропадающий гул, были заметны белые мимолётные сполохи.

– Ты довёл их до самого капища? – Решма сковал Лочко пронизывающим взглядом. – Они вышли на поле?

– Конечно. Как раз Претич начал брать верх. Его люди захмелели от крови, ничего не видя. – Лочко ответил смиренным голосом, попятившись, едва не упав. – Там был Стовов с дружинами и варягами. Узрев швабов, он сбежал.

– Ничего, швабы отыщут его. Они очистят Тёмную Землю, окрестности Медведь-горы от всего этого сброда. Клянусь небом: что не удалось с помощью уговоров, удастся с помощью наёмников. А что, на Медведь-горе тихо?

– Тихо. Креп, Рагдаев служка, сидит там с этим бешеным псом. Не выходит. – Лойко заискивающе улыбнулся. – Ты не обманешь меня, Решма, возьмёшь с собой за сорок земель? Меня ведь теперь и Оря и Претич посадят на кол, как бы я ни блажил.

– Дурак дураком, а смекаешь, – рассмеялся Решма, сохраняя в глазах всё то же ледяное выражение. – Давай-ка разложи костер, холодно.

Ночь была безлунной, чёрной, как сажа.

Ни одна птица не нарушала торжественного шума ветвей, только невдалеке, с рваными промежутками выл одинокий волк, тоскливо и жутко, словно последний, единственный обитатель леса.

Костерок, сложенный из сухих сосновых лап, быстро запылал, треща и едко дымя.

Он бросал на болотные заросли колеблющиеся тени двух человек, склонившихся над пламенем, и казалось, что великаны творят своё непонятное колдовство.

– Решма, а почему боги не могут прийти в своём обличье? – спросил Лочко, зачарованно глядя на корчащиеся в огне ветви. – Почему они бросят свои железные повозки и оставят чрево Валдуты?

– С чего ты взял? – Решма вздрогнул и подозрительно покосился на убогого.

– Не знаю. Волх Мукор, что был порублен Стововом у Дорогобужа, говорил, что боги, приходящие на землю, теряют свою силу. Он ещё говорил, что в стародавние времена на Алатырь-горе жили боги и когда они спустились вниз, к людям, то растеряли свои колесницы и силу, поссорились меж собой и разошлись кто куда, став вождями племён.

– Любопытные сказки тут у вас. – Решма, поёжившись, завернулся в плащ, ссутулился, неожиданно вздохнул. – Чего ты ещё знаешь про богов?

– Это не сказки. Это так и было всё.