Тени исчезают в прошлом (СИ)

Оглавление

Больше он никогда не вернется к Полине. Разве может эта простушка сравниться с его звездой, с его богиней, с его Вильмой?! Уже сегодня он вновь увидит ЕЕ и от этой мысли приятная дрожь пробежала по всему телу, замерев где-то на кончиках пальцев.

* * *

…— Эй! Кравцов! Ты уснул что ли?

Он помотал тяжелой головой и с трудом перевел взгляд на Анечку.

— Денис, ты помнишь, что Марк Александрович просил тебе зайти к нему? — с неподдельным беспокойством она вгляделась в его лицо. — Ты не заболел, часом? Что-то неважно выглядишь. Бледный какой-то…

— Нет, Ань, все в порядке. Просто не выспался. Иду.

Он собрал разбросанные по столу папки и отправился с докладом к шефу. Он еще не знал, что предстоящий разговор в очередной раз перевернет его жизнь.

IV

— Ленка! Вставай! Будильник уже три раза звонил, — Полина потрясла подругу за плечо.

— Колобова, отстань, — пробормотала Куприянова, зарываясь в подушку и натягивая на голову одеяло.

— Завтрак на столе! — крикнула Полина уже из ванной. Непослушные волосы то и дело пытались выскочить из горячих щипцов. Она уже минут пятнадцать пыхтела перед зеркалом, безуспешно пытаясь уложить их в прическу.

— Ты здесь надолго? — на пороге возникла Ленка, замотанная в клетчатый плед, волочащийся за ней словно королевская мантия.

— Уже ухожу. Умывайся, — Полина поспешно выдернула шнур из розетки и схватила расческу. — А что злая-то такая? Не выспалась?

— Выспишься с вами, — недовольно пробурчала та. — Вчера до двух ночи просидели, а мне, между прочим, сегодня в министерство ехать. Все-таки у твоей Сабуровой ни стыда ни совести. Она-то, поди, сегодня до обеда дрыхнуть будет, а нам, грешным, на заработки надо.

— Лен, ну ты же понимаешь, мы так давно не виделись, соскучились…

— Ой, мама дорогая! Ты давай за себя говори. Что-то я не заметила, что наша дорогая Оленька сильно по нам тосковала. Ну, все, давай уже, чеши отсюда. Мне тоже себя надо в порядок привести, — и Куприянова легонько подтолкнула Полину к выходу. — Кстати, я тебя сегодня подвезу, мне по пути.

Полина прошла на кухню. Пузатый желтый чайник уже закипел и холодные окна стали матовыми. Она сунула в большую красную чашку чайный пакетик и толстый сочный ломтик лимона. Это была любимая чашка Дениса. Вот уже неделя, как он опять исчез. За прошедший год Полина уже привыкла к его уходам, но всегда было больно. Каждый раз Денис придумывал какие-то нелепые причины, чтобы в очередной раз жестоко оскорбиться и хлопнуть дверью. И всегда она была в чем-то виновата. Причем возвращаясь, он даже порой не помнил, по какому поводу в прошлый раз обижался на нее. Она знала, что какой-то из этих разов должен стать последним. А в последнее время стало все труднее и труднее убеждать себя в том, что она любит его. Все труднее было оправдывать его поведение вспыльчивым и ранимым характером. Тем более, что Ленка никогда не верила Денису и постоянно говорила ей о том, что Кравцов моральный урод, который просто использует ее, Полину, в своих интересах. Где-то в глубине души она понимала, что Ленка права, но какое-то непонятное, необъяснимое упрямство мешало ей открыто признать этот факт. Да и не время сейчас думать об этом.

* * *

Кто может ей угрожать? За всю свою жизнь Полина Колобова никому никогда не то, чтобы не навредила, но даже ни разу не нахамила. Тогда кто же может ее ненавидеть до такой степени, что в открытую грозится убить?

...

Грязная, вонючая сука! Ты еще пожалеешь, что родилась на свет!

Получив это первое письмо, запечатанное в обычный белый конверт, Полина была убеждена, что это чья-то глупая шутка или ошибка. Но не прошло и недели, как история повторилась. Такой же плотный конверт, подложенный в почтовый ящик.

...

Бойся! Очень скоро твои кишки будут гнить на помойке.

Прочитав второе послание, Полина не задумываясь позвонила Куприяновой. Ленка примчалась в тот же вечер.

— Ну ни фига себе, Колобок! — протянула та, брезгливо разглядывая листок с напечатанным текстом. — Ты говоришь, что это уже второе письмо, а где первое?

— Выбросила, — пожала плечами Полина. — Я подумала, что кто-то ошибся и положил его не в тот ящик.

— И что там было написано?

— Какая-то гадость, вроде той, что ты сейчас держишь перед носом. Я не запоминала, — соврала Полина. На самом деле она могла дословно процитировать текст первой записки.

Куприянова аккуратно сложила лист, вложила обратно в конверт и медленно прошлась туда-сюда по комнате.

— Ну и кому ты могла помешать настолько, что тебя собрались укокошить?

Полина молча покачала головой.

— Ума не приложу. Лен, что делать-то? Может в милицию, тьфу ты, в полицию пойти?

— И что ты там скажешь? Что какой-то придурок запугивает тебя, подкладывая в почту всякий бред? Думаю, что на тебя посмотрят, как на сумасшедшую. Уж по крайней мере, никто уголовного дела возбуждать не станет, это точно. Лучше скажи, с тобой в последнее время ничего странного не происходило? Ну, я не знаю, может ты стала свидетелем посещения Земли инопланетянами, или какой-нибудь богатенький пациент тебе вдруг квартирку в тихом центре отписал?

— Очень смешно. Ты сама-то соображаешь, что говоришь?

— Ну не просто же так тебе вдруг стала приходить эта хрень! Какое-то объяснение должно существовать.

— Лен, — жалобно проскулила Полина, — А может это и вправду какая-то ошибка? Ну, в самом деле! Живу я скромно, на зарплату, денег с пациентов никогда не беру…