Тени исчезают в прошлом (СИ)

Оглавление

И вот он шел рядом с ней и всю дорогу проклинал своего друга, Егора Новицкого, который подбил его на этот идиотский спор — удастся ли ему, Кравцову — сердцееду и ловеласу — затащить в постель непробиваемую Грачеву. Солнце, как игривый щенок, валялось своими теплыми боками в апрельских лужах, легкий ветер поднимал прошлогоднюю сухую листву и кружил ее по пыльным дорожкам, а Денису хотелось провалиться сквозь землю, когда он ловил на себе недоуменные и насмешливые взгляды встречных девчонок, многие из которых учились в соседних школах. Позору теперь не оберешься! Он, самый красивый парень школы, гуляет с Гусеницей! Она же, как ему казалось, ничуть не стеснялась и наоборот старалась всем продемонстрировать их отношения: хватала его за руку, прижималась к плечу и широко улыбалась, демонстрируя кривые зубы стиснутые брекетами.

В тот же вечер все и случилось. Родители Новицкого уехали на дачу, и именно в его квартиру Денис привел Ларису.

Он уже успел натянуть джинсы, а она еще лежала под простыней на разложенном диване, когда в дверь вошел Новицкий и остальные ребята из их компании…

Спор он выиграл, но на его совести осталось-таки маленькое, но очень неприятное пятнышко, о котором он очень не любил вспоминать. Больше Лариса Грачева в школе не появлялась, чему Денис был откровенно рад. Но только через месяц выяснилось, что в тот самый вечер, когда он выиграл свой спор, она пыталась покончить жизнь самоубийством, перерезав себе вены. Ее обнаружила мать, вернувшаяся с работы раньше обычного. Сразу же после выписки из больницы, Лариса вместе с родителями переехала в другой город. Об истинной причине своего поступка она так ничего и не сказала. Все списали на одиночество и переходный возраст.

* * *

Денис поежился: и с чего это вдруг его потянуло на воспоминания?

…— Вот что я думаю. Больше тянуть нельзя, — решительно заявила она, и сунула ему в карман маленький прозрачный пузырек. — Растворишь в чае, ну или что она там пьет?

Денис почувствовал, что во рту моментально пересохло, и желудок ухнул куда-то под коленки. Пальцы нащупали гладкие стенки, и он тут же вытащил руку наружу, словно обжегшись.

— И что с ней будет? — с трудом проговорил он.

Она едва слышно усмехнулась.

— Ничего особенного. Сердечный приступ. Случается сплошь и рядом! А наша Полюшка в последнее время так сильно нервничала, спала плохо, переживала. В такой ситуации проблемы с сердцем — обычное дело.

— Откуда у тебя это?

— Какая тебе разница? Достала по случаю. Хотела кое-кого угостить, да не успела. Но ты ведь знаешь, по закону жанра, если в первом акте на сцене висит ружье, то в конце оно обязательно должно выстрелить. Вот и пришла пора воспользоваться этими волшебными капельками, — тихо сказала она.

— А я?

— А что ты? Уйдешь из дома, и все. Скажешь, что пойдешь мусор выбросить, ну или в магазин. Ты же натура тонкая, такое зрелище не для тебя, — насмешливо произнесла она. — Только смотри, будь осторожен, не наследи. Ампулу протрешь и выбросишь в какую-нибудь урну, желательно подальше от дома. Часа через два вернешься. Думаю, к тому времени уже все будет кончено.

Он судорожно сглотнул.

— Помоешь чашку с мылом. Вызовешь «Скорую» и будешь изображать из себя безутешного мужа. Ну или жениха. Это уж как получится.

— В смысле — как получится?

— В прямом, — отрезала она. — Я вовсе не уверена, что ваше бракосочетание состоится. Ты прав, Поленька очень изменилась. До такой степени, что еще чуть-чуть, и она попросит тебя из своей квартиры. Именно поэтому я и настаиваю, чтобы все было сделано сегодня. Договор она подписала?

— Да, — хрипло проговорил Денис.

— Конечно, было бы идеально, чтобы в паспорте был штамп о браке, но в любом случае медлить нельзя. Надо бы подготовить почтеннейшую публику к тому, что у нашей Поленьки с сердцем плохо. Тогда вообще никаких сомнений ни у кого не возникнет. Но это я возьму на себя.

Она резко остановилась и посмотрела на него. Болезненная бледность, залившая его красивое лицо, отливала зеленью у висков, а пальцы мелко дрожали. Она мягко обняла его за плечи и поцеловала.

— Возьми себя в руки и успокойся. Уже завтра все закончится. Остался последний шаг, и мы должны его сделать ради нашего счастья. Ты мне веришь?

Он кивнул. Она достала из сумочки пачку сигарет. Денис поднес зажигалку. В воздух вылетело маленькое сизое облачко. Он машинально вдохнул этот знакомый, сладкий запах. Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем.

— Послушай, а тебе ее совсем-совсем не жалко? — спросил он и тут же пожалел об этом.

— Почему не жалко, — пожала она плечами, — Жалко, разумеется. Она, в сущности, не плохая. Дурочка только. Но в данном случае приходится делать выбор: либо мы, либо она. Скажи мне, разве справедливо, что кому-то достается все только по праву рождения, а другим, которые достойны не меньше, только жалкие крохи? Меня затрахала такая жизнь! Карабкаешься, лезешь, сдираешь пальцы в кровь, и вдруг — бац! — вновь оказываешься в дерьме. А какая-то кляча делает тебя на финише.

Она со злостью затушила сигарету острым носком сапога и с силой пнула пустую жестяную банку, из которой любители «Спрайта» уже высосали всю живительную влагу, дабы «не засохнуть». Та загремела своим пустым нутром и покатились прочь, переливаясь на солнце своими зелено-синими блестящими боками. Денис вздрогнул от неожиданности.

— Я тебе позвоню, — сказала она не глядя на Дениса, и быстро пошла прочь.