Тени исчезают в прошлом (СИ)

Оглавление

— «Какой-то договор»! — передразнила ее Куприянова. — Как маленькая, ей богу! Да такие вещи никогда нельзя подписывать без консультации юриста.

— Но ведь Денис и есть юрист! И, кстати, неплохой, что бы ты о нем не говорила. Он сказал, что это стандартная процедура, формальность.

— Ты хотя бы читала эту филькину грамоту?

Полина слегка замялась:

— Ну, так, глазами пробежала…

— Ой, дурочка какая! Подумать только, стоило тебя на неделю оставить, а ты уже таких дел наворочала, что мы теперь год разгребать будем. И вообще, тебе не кажется, подруга, что все это как-то мутно? То месяцами носа не кажет, то живет за твой счет, а теперь вдруг — бац! — и имущество свое тебе завещает, и замуж зовет, и цветами осыпает. Не нравится мне все это, Колобова, ух, не нравится! Если бы я не знала тебя как облупленную, я бы точно подумала, что ты внебрачная дочь Билла Гейтса — она сокрушенно покачала головой и обняла Полину. Некоторое время та хлюпала носом, уткнувшись в плечо подруги. Потом подняла зареванные глаза:

— Лен, а, Лен, посоветуй что-нибудь, умоляю тебя! Как мне сказать Денису, что я передумала?

— Что значит, «как сказать»? — удивилась Куприянова, — Прямо, Колобова, прямо! Так и скажи, что не хочешь за него замуж, что не хочешь жить с ним, и пусть немедленно аннулирует этот проклятый договор. В конце концов, с твоей стороны это будет честно.

— Ты хоть представляешь, как глупо я буду выглядеть? Кроме того, я сделаю ему больно.

— Поля, послушай меня! Пусть лучше один раз — глупо, чем потом мучиться всю жизнь. И вообще, хватит уже играть в милосердие. И если уж на то пошло, твой ненаглядный Кравцов огромное количество раз делал больно тебе. Или ты уже забыла об этом? Ничего страшного — переживет! Лучше уж сейчас все закончить. Потом будет еще больнее.

— Знаешь, Ленок, а ты уже третий человек, который мне за сегодня говорит эти слова.

— Интересно, интересно, — прищурилась Куприянова. — И кого же еще ты успела посвятить в свои сердечные дела?

— Проскурину и Максима Викторовича. Ну, Королева. Мы с ним случайно встретились, когда я к тебе шла. Он мне сказал, что я совершаю такую ошибку, за которую потом будет стыдно.

— Вот значит как, — она недоуменно подняла брови, и в голосе ее позвучали странные, доселе не слышанные Полиной, нотки. — Получается, что Макс обо всем знал? Знал и ничего мне не сказал?

— Ой, Леночка, — Полина перепугалась, что сболтнула лишнее и зачастила, — Мне пришлось ему сказать о том, что Денис мне сделал предложение. И это я попросила ничего не говорить тебе! Я же знала, что ты будешь нервничать, переживать, а тебе никак нельзя было! Прости меня, пожалуйста! А Максим Викторович не виноват совсем, правда!

Елена усмехнулась, и взгляд ее потеплел:

— Ладно, верю, верю. Фиг с вами, конспираторы! Ну а по поводу договора, что тебе сказал наш майор?

Полина недоуменно пожала плечами:

— Ничего, я ему об этом ничего не рассказывала. А что, надо было? Ты думаешь, это важно?

— Не знаю я, Поля! Я уже сама запуталась, что важно, а что нет. Ладно, я подумаю, что можно сделать.

Полина с чувством чмокнула подругу в щеку:

— Спасибо, тебе, Ленка! И что бы я без тебя делала? Кстати, а откуда у тебя эта старая куртка? — она поправила застиранный капюшон, — Ты ведь еще в прошлом году хотела ее выбросить?

— Ну, да, хотела, — кивнула Куприянова и вдруг захохотала, — Представляешь, попросила Королева привезти мне что-нибудь из одежды, чтобы можно было на улицу выходить. Вот он и постарался! Сказал, что нашел ее на вешалке рядом с входной дверью. Я хотела ее нашей дворничихе отдать, вот и повесила туда, чтобы не забыть.

— А почему ты просила Максима Викторовича, а не меня?

— Но он ведь все равно через день мотается ко мне в Пронино, Фроську кормит. У него и ключи есть, — ты их сама ему отдала. Вот заодно и куртку привез.

— Ну, да. Слушай, Ленка, а мне показалось, или он к тебе неравнодушен?

— Кто? — глупо переспросила та. Ясно было, что вопрос она задала только для того, чтобы потянуть время. Полина хитро улыбнулась и легонько ткнула подругу в бок. Ленка как-то судорожно вздохнула и отвернулась.

— Ладно, не хочешь — не отвечай, — легко согласилась Полина.

— Полька, мне кажется, что я влюбилась, — выпалила Ленка по-прежнему глядя в сторону. — Влюбилась, как в третьем классе в Егора Киселева. Помнишь, как я тогда с ума сходила?

— Помню. Ты ему тогда даже письмо написала.

— А он, козел, взял и зачитал его вслух, перед всем классом! Ух, как же я тогда его поколотила!

— Да уж! — засмеялась Полина, — Еще бы чуть-чуть, и его травмы бы оказались несовместимыми с жизнью! Хорошо, что мне удалось тогда тебя от него оттащить. После этого он нас с тобой за пять метров обходил.

Они немного помолчали. Лена с преувеличенным вниманием рассматривала пожухлую траву и слежавшиеся за зиму листья, среди которых копошился серьезный черный муравей. Старательно перебирая лапками и переползая с былинки на былинку, он с завидным упорством тащил на себе кусочек сухой коры.

— Но ведь это здорово! — осторожно продолжила Полина прерванный разговор, — Мне кажется, что Максим Викторович очень хороший человек. Я ведь правильно поняла — это… он?

Лена кивнула, не отрывая взгляда от муравья.

— А вдруг, как только все закончится, он исчезнет?! Вдруг я для него всего лишь очередное «дело»? — с несвойственным ей отчаянием, проговорила она. — Я так боюсь его потерять, Поля!

— Глупости, — убежденно сказала та. — Лен, может, конечно, я и дура, но такие вещи не заметить невозможно.