Наследство Найтингейлов

Оглавление

112

— Забудь то, что я сказал раньше насчет галстуков. Ты первая. Как застегиваются эти штуки?

Норт лежал на спине, вытянутые над головой руки привязаны к спинке кровати широкими кожаными манжетами, подбитыми атласом, сделанными Па-Ду специально для Норта. Подумать только, старик не проболтался, не сказал ни слова, не дал понять, что догадывается, для чего нужны наручники. Норт лежал, по-дурацки ухмыляясь, но только до тех пор, пока Кэролайн не припала губами к его набухшей кровью плоти. Он напрягся, пытаясь разорвать путы, чувствуя, как шум в ушах становится почти нестерпимым, и за мгновение перед тем, как взорваться, услышал шепот Кэролайн:

— Счастливого Рождества, Норт.

Глава 36

На следующее утро все, включая Триджигла и Полгрейна, предавались блаженному безделью. Норт, направляясь в библиотеку, с улыбкой увидел, как Триджигл, устроившись в очень старом кресле с высокой решетчатой спинкой, снял туфли и массирует левую ногу. В это время кто-то громко постучал, и Триджигл с ненавистью поглядел на дверь. Норт рассмеялся, махнул рукой и сказал:

— Не вставай, Триджигл. Я посмотрю, кто приехал. Возможно, это всего-навсего принц-регент, которому не терпится узнать, не осталось ли чего от восхитительного рождественского ужина Полгрейна. — Он распахнул огромные входные двери. На крыльце стояла высокая женщина, с пышной грудью и светлыми, почти белыми волосами. Она не произнесла ни слова, просто смотрела на него, словно не могла поверить, что перед ней человек из плоти и крови. Только когда она заговорила, Норт заметил, что глаза у женщины почти такие же темные, как у него.

— Фредерик?

Он, нахмурившись, покачал головой, но почему-то не смог отвести взгляда.

— Нет, меня зовут Норт.

— Я называла тебя Фредерик в честь Фридриха Прусского Великого. Я восхищалась им, как, впрочем, и твой отец. Должно быть, именно он изменил твое имя после того, как привез сюда, в этот дом. Нет, скорее это дело рук твоего деда.

Норт почувствовал, как быстро, неровно забилось сердце. Он заметил на лице ее морщины, но в глазах матери светились нежность, доброта и незлобивый юмор, хотя упрямый подбородок говорил о сильной воле.

— Знаю, какое это потрясение для тебя, но я Сесилия Найтингейл. Твоя мать.

— Вашего портрета здесь нет, — покачал головой Норт.

— Твой дед не позволил его заказать, — пояснила женщина, не двигаясь; зеленое перо на шляпе трепетало под порывами холодного ветра.

Норт услышал, как сзади кто-то охнул; послышался голос Триджигла:

— Мадам! Царица небесная, неужели это вы!

— Здравствуйте, Триджигл. Вы по-прежнему прекрасно выглядите. Старитесь с достоинством. Думаю, вы даже после смерти будете идеально выглядеть.

Подошла Кэролайн с круглыми от любопытства глазами.

— Кто это, Норт?

— Твоя жена, Фредерик? — спросила женщина.

— Да, моя жена, Кэролайн. У нее будет ребенок.

— Вы прелестны, Кэролайн, — улыбнулась Сесилия. — Поздравляю вас от души.

— Спасибо, мадам.

Кэролайн вопросительно взглянула на Норта, и тот коротко пояснил:

— Кэролайн, это моя мать, Сесилия Найтингейл.

— Иисусе, — пробормотала Кэролайн. — Иисусе милостивый! Норт думал, что вы умерли. Господи! Сегодня Рождество, и лучшего подарка Норту нельзя было придумать! Входите, мадам, пожалуйста, входите!

Норт отступил, как только жена потянула его за рукав, и лишь тогда увидел стоявшую за спиной матери девушку, не старше Кэролайн.

— Фредерик, это Мария. Твоя сестра. Кэролайн ошеломленно переводила взгляд с Норта на Марию. Одно лицо. Они могли быть близнецами!

— Вы не изменяли отцу Норта! Теперь я это вижу! — выпалила она.

— Нет! Конечно, нет, — вздохнула Сесилия.

— Но почему вы решили приехать? — пробормотал Норт, пытаясь понять, что происходит, и действительно ли эта незнакомка — его мать, и каковы будут последствия этой встречи.

— Я привез ее, милорд, — сообщил Кум, выступив вперед.

Плечи гордо откинуты, взгляд вызывающий и испуганный, но держался он храбро. Кэролайн бросилась к нему и обняла:

— Я так и знала, что вы не могли убить всех этих женщин, так и знала, мы все были уверены, особенно когда меня пытались прикончить после вашего исчезновения. А потом кто-то подложил мне в спальню записку, где говорилось, что я распутница и должна умереть. Но некоторые люди считали, что вы скрываетесь и по-прежнему творите все эти ужасные вещи…

. — Милорд, — перебил Кум, — насколько я понял, после моего отъезда здесь происходили некие волнующие события.

— Верно, Кум. Что бы вы сказали, узнав, что кто-то оставил в вашей комнате в гостинице миссис Фрили окровавленный нож?

— Никто из нас не поверил этому, мистер Кум, — поспешно перебил Триджигл. — Однако мы все очень обрадовались, когда ее милость вылетела из седла, потому что кто-то натянул проволоку между старым дубом и каменной оградой. А потом появилась мерзкая записка, оставленная в ее спальне. И мы поняли, что это не можете быть вы, если только, конечно, все время не скрывались здесь, поскольку всякому было ясно, что вы без труда можете пробраться в Маунт Хок.

— Все это хорошо и прекрасно, — вставила Кэролайн, — только, Норт, здесь твои мать и сестра.

Норт медленно повернулся к женщине, не сказавшей ни слова с той минуты, как вошла в просторный вестибюль Маунт Хок.

— Как я хотела жить здесь, — вздохнула она наконец. — Только твой дед ни за что не желал этого позволить. Мне разрешили остаться в доме всего на три дня, и каждый час, каждую минуту из этих трех дней я слышала, как твой отец спорит с дедом. Потом муж увез меня.