Наследство Найтингейлов

Оглавление

Норт, снова застонав, начал извиваться под ласками тонких пальцев, сначала запутавшихся в волосах внизу живота и наконец сомкнувшихся вокруг его набухшей мужской плоти. Кэролайн посмотрела на собственные руки, одарила Норта чувственным взглядом и снова коснулась губами его живота. Волосы рассыпались по его плечам и словно плотным занавесом скрыли лицо Кэролайн. Она слегка повернулась, чтобы он смог яснее видеть ее. И Норт едва не лишился той малой доли рассудка, которая у него еще осталась — никогда в жизни он не испытывал столь невероятно оглушительного желания.

— Немедленно прекрати, Кэролайн, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Иначе, клянусь, что пролью свое семя, если ты не остановишься. Жених, проливающий семя на руку невесты, в брачную ночь — да это просто неслыхан-, но! Я никогда не смогу гордо держать голову в обществе других мужчин. Меня просто выкинут из мужского братства. Я ни за что не вынесу, если покажу себя неумелым грубияном, простофилей, деревенщиной! Пожалуйста!

Она удерживала его между теплых ладоней еще несколько мгновений, и, когда ему показалось, что все кончено, Норт едва не завопил. Кэролайн освободила его, но не отодвинулась, а вытянулась сверху него. Сжав руками его лицо, Кэролайн долго вглядывалась в любимые глаза;

— Ты великолепен, Норт. Теперь я немного больше понимаю, что такое мужчина. Может, теперь твоя очередь стать хозяином положения? И тогда остальные мужчины не выкинут тебя из своего братства?

Норт рассмеялся — единственное, что мог сделать нормальный человек, находящийся на грани безумия. Он не пошевелился, только поднял руку и погладил жену по щеке.

— Сколько еще сюрпризов у тебя в запасе, Кэролайн! Да ты к тому же способна еще и поддразнивать мужчину. Правда, сама можешь об этом не знать.., но, возможно, любая женщина инстинктивно понимает, как заставить мужчину потерять рассудок. Придвинься поближе и приоткрой губы. Для меня.

Кэролайн чуть наклонилась вперед и почувствовала тепло его рта.

— Открой же губы! Богу известно, я научил тебя этому при второй же встрече.

— Скорее, при третьей, — поправила она, но послушалась. Его язык скользнул в ее рот, устремился навстречу ее языку, сплетаясь с ним в чувственном танце. И это было восхитительно, пока она не почувствовала его руки на своих ягодицах, с силой прижимавшие ее к напряженному отростку. И тут все мысли покинули Кэролайн. Его пальцы оказались между ее бедрами и нашли маленький бугорок, коснулись, погладили влажную расселину, осторожно проникли внутрь, и Кэролайн, дрожа словно в горячечном бреду, начала извиваться в судорогах, сливаясь с Нортом в одно целое и теряя рассудок от нахлынувших ощущений. В следующий момент она оказалась на спине, а он стоял на коленях, раздвигая все шире ее ноги и пристально разглядывая.

— Норт, пожалуйста, — прошептала она, сама не понимая, о чем просит, но смутно догадываясь, что сейчас должно случиться нечто ослепительно великолепное.

— Держись, Кэролайн, — хрипло, почти невнятно пробормотал Норт, и тут его дыхание коснулось ее плоти, и Кэролайн, застонав, выгнулась, словно туго натянутый лук, позволяя рукам Норта поднимать ее выше и выше к горячему рту. Не прошло и нескольких мгновений, как она уже рыдала и металась в чувственном бреду страсти, сжав кулаки, царапая его плечи, и наконец вцепилась в Норта, охваченная неудержимым, почти невыносимым желанием того, что должно было сейчас случиться.

Норт прижимал жену к себе, пока не почувствовал, как обмякло ее тело в восхитительном покое насыщения и, поняв, что больше не может ждать, приподнялся и вонзился в ее тесные глубины. Лишь на мгновение тонкое препятствие ее девичества преградило путь, и Норт, зная, что причиняет Кэролайн боль, что туман исступленного наслаждения быстро рассеивается, сверхчеловеческим усилием воли заставил себя застыть и даже чуть приподнялся на локтях: героический подвиг, которым стоило гордиться, особенно в его положении.

— Привет, — шепнул он в ошеломленные глаза, — только не шевелись. Позволь своему телу привыкнуть к моему, и я начну двигаться, только не сразу. Подожду, пока боль утихнет. В книге сказано, что я должен пространно извиняться, не меньше десяти раз после того, как лишу тебя девственности. Это символ твоей невинности, очень для тебя дорогой, и поэтому нужно делать вид, что крайне сожалею, поскольку именно я украл эту самую невинность.

— Хорошо, — вздохнула Кэролайн, — Ты, конечно, несешь чистый вздор, но я согласна. Все это очень странно, Норт, я имею в виду, ощущать тебя в себе, не просто твой язык у меня во рту, а ту часть, которая предназначена только для меня, и то, что ты делаешь сейчас — единственно правильное, так ведь?

Норт вымученно улыбнулся:

— Надеюсь, дорогая, надеюсь. Но больше ждать не могу. — Он чуть отстранился, рванулся вперед, но на этот раз боль оказалась не так уж велика. Кэролайн сцепила пальцы за спиной у Норта, поцеловала его, позволяя дыханию проникнуть в его рот, чувствуя лихорадочное нетерпение этого сильного мужчины, его всевозрастающее желание, пока наконец он не изогнулся и, откинув назад голову с плотно сомкнутыми веками, врезался в нее последний раз. Кэролайн ощутила, как теплый поток излился в нее. Норт снова вдавил ее в перину, тяжело дыша, опустив голову на подушку, рядом с ее головой.

— По-моему, ты все сделал, как сказано в книге, Норт, — прошептала она ему на ухо. — И ничего не пропустил.