Выбери любимый жанр

Оценить:

Лонтано

Оглавление

171

– Почему не тобой?

– Таков закон. Смерть должна быть засвидетельствована посторонним врачом, не работающим в нашем заведении. Назавтра комиссар из Бреста приехал сюда заверить обстоятельства смерти. Мы храним все здесь. Могу снять для вас копию.

Эрван вопросительно глянул на Верни: он не знал, что в Бресте есть комиссариат. Жандарм кивком подтвердил.

– Мы проверим со своей стороны, – заверил подполковник.

Итак, Фарабо действительно умер: никакого подвоха тут быть не могло. Клетки изъяли до его смерти? Или сразу после?

Эрван разглядывал Мсье Престарелого Студента: он легко мог допустить, что тот проводит несанкционированные психиатрические эксперименты, но история со спинномозговыми пересадками – это из другой весовой категории. К тому же Эрван чувствовал, что Ласей впал в искренний ужас: врач ничего не понимал в происходящем.

– А дальше, что вы сделали с телом?

– У Тьерри Фарабо не было семьи, и его… его сожгли.

– Где?

– В крематории Бреста, в нежилой зоне Верна. А пепел развеяли над кладбищем Кэрверека. Повторяю, все есть в его карте.

Новый взгляд в сторону Верни, новый кивок. Позади него Крипо тоже подал едва заметный знак. Тут он был в курсе: эльзасец уже навел справки.

Но был возможный разрыв между подтвержденной кончиной убийцы и его сожжением. Клетки могли быть изъяты до кремации.

– Старайся быть точным, – продолжал настаивать Эрван. – Значит, между констатацией, сделанной врачом, и приездом комиссара тело оставалось в вашей лечебнице?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Где оно хранилось?

– В морге нашей больницы.

– Там ничего особенного не произошло?

– Какого рода?

Эрван жестом отмел все вопросы:

– Кто потом обеспечил транспортировку тела? Вы или похоронное бюро?

– Мы. В карете «скорой помощи».

– У вас есть имена санитаров, которым это было поручено?

– Можно выяснить. Но зачем такие подробности?

– Ты знаешь, что такое пересадка костного мозга?

– Я врач.

– У вас есть все необходимое для проведения такой операции?

– Мы психиатрический институт!

– Во время моего первого посещения ты говорил о вашем исследовательском центре.

– Исследования мозга! Ничего общего с изъятием клеток.

– Некоторыми инструментами можно пользоваться и не по прямому назначению, верно?

– Полагаю, что так, но… – Ласей нахмурился. – На что вы намекаете?

– Спинномозговая трансплантация может изменить группу крови реципиента и даже его ДНК. Тело Человека-гвоздя для некоторых фанатиков было чертовски удобным случаем.

– Каким еще случаем? Фарабо провел две трети жизни в приюте для душевнобольных. Кому могли понадобиться его клетки? Вы просто бредите.

Эрван расхаживал по комнате, злой полицейский Верни охранял дверь, Крипо делал записи.

– «Бессмертные линии» – вам это знакомо?

– Модная штучка. Заморозить клеточные штаммы, чтобы вырастить культуры в случае необходимости.

– У вас здесь есть морозильные емкости, которые позволяют их хранить?

Казалось, Ласей больше не испытывает ни страха, ни гнева, его просто ошеломили предположения Эрвана.

– На каком языке мне с вами разговаривать? Мы – психбольница специализированного типа. Что вы себе навыдумывали? Что мы здесь проводим опыты в духе Франкенштейна? Нам и так сложно держать их в спокойном состоянии. – Он встал и презрительно уставился на Эрвана. – Хватит с меня. – Он бросил взгляд в окно. – Вторжение, вооруженные типы – это же смешно. Зря тратите и свое время, и мое.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Идите вы… куда подальше.

Эрван со всего маху залепил ему пощечину. Чтобы не упасть, Ласею пришлось вцепиться в стол. Он сжал кулаки и двинулся вперед. Врач был на несколько сантиметров выше Эрвана и не менее крепко сложен.

Существуют два типа людей: те, кто боится физического насилия, и остальные. Психиатр или нет, Ласей был готов набить ему морду.

Верни вмешался, доставая оружие:

– Прекратите немедленно. – Вытянув руку, он держал Эрвана на дистанции, обращаясь при этом к врачу: – Извините, пожалуйста, майора Морвана за его… недопустимый поступок.

Эта простая фраза разрядила обстановку: психиатр, казалось, вернулся в реальность, к цивилизованному миру и правилам приличия. Эрван с ворчанием отступил.

Дверь распахнулась: Ле Ган.

– Исчез один санитар, – доложил он. – Похоже, смылся, когда мы появились.

– Как его зовут? – спросил Ласей.

– Хосе Фернандес.

– Плаг? – эхом откликнулся Ласей. – Один из старейших наших санитаров.

Прозвища: они всегда разоблачительны. Это напомнило Эрвану утреннюю встречу с медиком-панком.

– Почему его так прозвали?

– Из-за плагов, таких силиконовых цилиндров, которые он носит в мочках ушей.

– Поклонник боди-арта?

Психиатр издал легкий смешок, все еще потирая щеку:

– Он весь покрыт татуировками и пирсингами.

Эрван протиснулся мимо Ле Гана и вылетел в коридор. Верни и Крипо кинулись следом. У жандарма пистолет так и остался в руке.

– Уберите в кобуру, – велел Эрван, – а то прострелите себе ногу.

– Он не заряжен, – ответил бледный как мел Верни.

– Найти санитара. Первоочередная задача.

123

Плаг далеко не ушел.

Его задержали в окрестностях поселка Посподер, меньше чем в ста километрах от Шарко, ближе к пяти вечера. Без сомнения, он собирался сбежать на судне или учинить еще какую-нибудь дурь в этом роде. Час спустя он уже пребывал в стенах казармы Центральной жандармерии, названия которой Эрван так и не уловил.