Женщина в окне

• Предыдущая
• 59/96
• Следующая

– Не знаю, о ком и о чем вы говорите. Я вызываю полицию.

Она протискивается мимо меня, задев мое плечо. В зеркале я вижу, как она уходит, маневрируя между столами, как между буйками.

Женщина в красном открывает дверь под звон колокольчика, захлопывает ее, и колокольчик снова звенит.

Я стою на месте. В зале тихо. Мой взгляд опускается на зонт. Глаза закрываются. «Будто внешний мир пытается проникнуть внутрь». Чувствую себя истерзанной, опустошенной. Опять я ничего не узнала.

Кроме одного – она со мной не спорила.

Думаю, она умоляла меня о чем-то.

Глава 62

– Доктор Фокс?

Приглушенный голос у меня за спиной. Кто-то осторожно дотрагивается до моего локтя. Я поворачиваюсь, приоткрываю веки.

Это мальчик Такеда.

Никак не вспомнить его имя. Я прикрываю глаза.

– Вам помочь?

Нужна ли мне помощь? Я в паре сотен ярдов от дома, стою посредине кафе в купальном халате, покачиваясь и зажмурившись. Да, мне нужна помощь. Я наклоняю голову.

Он крепко берет меня за локоть и говорит:

– Пойдемте отсюда.

Такеда ведет меня через зал, и мой зонт, как белая трость слепого, на ходу задевает стулья и колени. Нас обволакивает приглушенный гул разговоров.

Потом звенит колокольчик, в дверь врывается сквозняк, и парень слегка подталкивает меня ладонью в поясницу. Переступаю порог.

Снаружи воздух неподвижен – никакой мороси. Такеда хочет забрать у меня зонт, но я отвожу его в сторону.

Тогда молодой человек снова берет меня за локоть.

– Позвольте проводить вас домой, – любезно произносит он.

Мы пускаемся в путь. Его пальцы крепко обхватывают мою руку повыше локтя, как манжета для измерения давления. Я представляю себе, что он чувствует гул крови в моих артериях. Странно когда тебя вот так ведут, ощущаешь себя старухой. Мне хочется открыть глаза, заглянуть ему в лицо. Однако я этого не делаю.

Мы двигаемся рывками, мальчик Такеда приноравливается к моим шагам. Под ногами шуршат опавшие листья. Я слышу, как слева проносится машина. Сверху дерево роняет мне на голову и плечи дождевые капли. Интересно, не идет ли впереди нас самозванка? Воображаю, как она оборачивается и видит, что я преследую ее.

Такеда нарушает молчание:

– Родители рассказали мне, что случилось. Мне очень жаль.

Я киваю, не открывая глаз. Идем дальше.

– Наверное, вы давно не выходили из дому?

«В последнее время я выхожу на удивление часто», – думаю я, но опять киваю.

– Ну, мы почти дома. Вот он.

Мое сердце переполняется радостью.

Что-то задевает меня за колено – должно быть, зонт Такеда, который висит у него на руке.

– Извините, – говорит он.

Я не удосуживаюсь ответить.

Когда мы разговаривали с ним в последний раз? Думаю, в Хеллоуин, больше года назад. Верно – он открыл дверь, когда мы постучали. Я и Эд были в нарядной одежде, Оливия изображала пожарную машину. Он похвалил ее костюм, сунул ей в рюкзак конфеты. Пожелал веселого праздника. Такой милый мальчик.

А теперь, год спустя, он ведет по нашему кварталу меня, одетую в купальный халат, бредущую шаркающей походкой, с зажмуренными глазами.

Такой милый мальчик…

Это кое о чем мне напоминает.

– Ты знаешь Расселов? – Голос у меня слабый, но не сломленный.

Он останавливается. Возможно, удивлен, что я заговорила.

– Расселов?

Пожалуй, он ответил на мой вопрос, но я не сдаюсь:

– Они живут с другой стороны сквера.

– А-а, – говорит он. – Новых соседей я не знаю. Мама собиралась к ним зайти, но, наверное, еще не зашла.

Еще один удар мимо цели.

– Ну вот, пришли, – произносит Такеда, осторожно поворачивая меня вправо.

Я поднимаю зонт и, разлепив веки, вижу, что я перед воротами, а за ними маячит мой дом. Я вздрагиваю.

– У вас открыта дверь, – замечает мой спутник.

Разумеется, он прав – можно заглянуть прямо в освещенную лампой гостиную, сверкающую на фасаде дома, как золотой зуб во рту. Зонт дрожит у меня в руке. Я снова закрываю глаза.

– Вы оставили ее открытой?

– Да ладно, ничего страшного.

Его рука касается моего плеча и осторожно подталкивает меня вперед.

– Что вы делаете?

Это не его голос. Такеда снимает руку с моего плеча, у меня сами собой распахиваются глаза.

Рядом с нами, съежившись в просторной толстовке, стоит Итан. Его лицо в сумерках кажется бледным. На одной брови заметна припухлость. Руки беспокойно шарят в карманах.

Слышу собственный голос: я бормочу его имя.

Такеда поворачивается ко мне:

– Вы знакомы?

– Что вы делаете? – делая шаг вперед, повторяет Итан. – Вам нельзя выходить из дому.

«Твоя лжемамуля может рассказать тебе об этом», – думаю я.

– Она в порядке? – спрашивает он.

– Думаю, да, – отвечает Такеда.

Каким-то образом я неожиданно вспоминаю, что его зовут Ник.

Я медленно перевожу взгляд с одного на другого. Они примерно одного возраста, но мой сопровождающий – это молодой человек, полностью сформировавшийся. Так сказать, окончательный вариант в мраморе. Итан, неуклюжий, узкоплечий, с рассеченной бровью, рядом с ним выглядит ребенком. Он и есть ребенок, напоминаю я себе.

– Можно… можно, я отведу ее в дом? – глядя на меня, говорит Итан.

Ник тоже смотрит на меня. Я киваю.

– Думаю, да, – соглашается он.

Итан делает к нам еще один шаг, кладет ладонь мне на спину. На миг я оказываюсь между мальчиками, примостившимися к моим лопаткам, наподобие крыльев.

– Если только вы не возражаете, – добавляет Итан.

Я смотрю ему в глаза, эти прозрачные голубые глаза.

– Не возражаю, – выдыхаю я.

Ник отпускает меня, отступает назад. Я беззвучно шевелю губами. Слова не идут с языка.

• Предыдущая
• 59/96
• Следующая