Женщина в окне

• Предыдущая
• 87/96
• Следующая

– Можно сказать им? Сначала.

Я хмурюсь.

– Кому сказать? Твоей…

– Моей маме. И папе.

– Нет, – качая головой, говорю я. – Мы…

– О-о, пожалуйста. Пожалуйста.

Его голос срывается.

– Итан, мы…

– Ну пожалуйста! Пожалуйста! – Он почти перешел на визг.

Я с изумлением смотрю на него – из глаз льются слезы, лицо пошло пятнами. Едва не обезумел от страха. Неужели я позволю ему слезами добиться своего?

Но он продолжает говорить, захлебываясь рыданиями:

– Она сделала это ради меня. – Глаза его наполнены слезами. – Ради меня. Не могу… не могу так с ней поступить. После всего, что она сделала для меня.

Я едва дышу.

– Я…

– Разве не лучше будет для них, если они заявят в полицию? – спрашивает он.

Обдумываю это. Лучше для них, лучше для него. И все же…

– Они бесятся с того самого момента, как это произошло. Реально сходят с ума. – У него блестит верхняя губа – пот и сопли. Он вытирает рот. – Папа сказал маме, что им надо пойти в полицию. Они меня послушаются.

– Я не…

– Послушаются. – Твердо кивает головой, дыхание становится глубоким. – Если я скажу, что разговаривал с вами и, в случае их отказа, вы сами заявите в полицию.

– Ты уверен…

Что можно доверять твоей матери? Что Алистер не нападет на тебя? Что никто из них не придет ко мне?

– Вы можете подождать, пока я не поговорю с ними? Если… если я позволю полиции забрать их сейчас, я не… – Он переводит взгляд на свои руки. – Короче, не могу этого допустить. Я потом себе не прощу. – Его голос вновь становится тонким. – Нужно дать им шанс помочь самим себе. – Он говорит с трудом. – Она моя мать.

Итан имеет в виду Джейн.

Мой опыт в данной ситуации ничего не подсказывает. Я думаю об Уэсли, о том, что он посоветовал бы. «Решай сама, Фокс».

Могу ли я позволить мальчику вернуться в этот дом? К этим людям?

Или придется обречь его на пожизненные сожаления? Я знаю, каково это, – мне знакома эта непрестанная боль. Не хочу, чтобы он это испытал.

– Хорошо, – говорю я.

Он моргает.

– Хорошо?

– Да. Скажи им.

Он таращит глаза, словно в недоумении, но потом приходит в себя.

– Спасибо.

– Прошу тебя, будь очень осторожен.

– Постараюсь.

Он встает.

– Что ты собираешься сказать?

Снова садится, всхлипывает, вздыхает.

– Наверное… я скажу, что… вы знаете. Что у вас есть доказательства. – Он кивает. – Я скажу правду. Что я рассказал вам о случившемся, и вы считаете, что нам следует заявить в полицию. – У него дрожит голос. – Прежде чем это сделаете вы. – Трет глаза. – Что, по-вашему, будет с ними?

Я медлю с ответом.

– Ну… думаю, в полиции поймут, что твоим родителям сильно надоедали, что она… что Кэти, по сути дела, преследовала тебя. И вероятно, нарушала принятые после твоего усыновления договоренности.

Он медленно кивает.

– И, – добавляю я, – полицейские учтут, что это случилось во время ссоры.

Итан кусает губы.

– Это будет нелегко. – Опускает глаза. – Да, – выдыхает он. Потом смотрит на меня с таким выражением, что я начинаю ерзать. – Спасибо.

– Что ж, я…

– Правда. – Он сглатывает. – Спасибо.

Я киваю.

– У тебя ведь есть мобильный?

– Ага. – Он хлопает по карману куртки.

– Позвони мне, если… Просто дай знать, что все хорошо.

– Ладно.

Он вновь поднимается. Я встаю вместе с ним. Он идет к двери.

– Итан…

Оборачивается.

– Мне надо это знать. Твой отец…

Он смотрит на меня.

– Твой отец приходил в мой дом вечером?

Итан хмурится:

– Угу. Вчера вечером. Я думал…

– Нет, я имею в виду на прошлой неделе.

Он ничего не говорит.

– Мне пытались доказать, что воображение сыграло со мной злую шутку и в вашем доме тишь да гладь. А оказалось, я была права. Еще меня уверяли, будто я сама нарисовала свой портрет, чего не было и быть не могло. Теперь мне необходимо знать, кто меня сфотографировал. Потому что… – слышу свой дрожащий голос, – меньше всего мне хочется, чтобы это сделала я сама.

Молчание.

– Не знаю, – говорит Итан. – Как он попал бы к вам?

На этот вопрос я ответить не сумею.

Мы вместе подходим к двери. Он тянется к дверной ручке, и я заключаю его в объятия, крепко прижимаю к себе.

– Пожалуйста, будь осторожен, – шепчу я.

Мы стоим так несколько мгновений, а в окна стучит дождь, и снаружи шумит ветер.

Печально улыбаясь, Итан отступает назад. После чего выходит за дверь.

Глава 94

Я раздвигаю шторы, смотрю, как он поднимается по ступеням крыльца, вставляет ключ в замок. Открывает дверь, а потом исчезает за ней.

Правильно ли я сделала, что отпустила его? Следовало ли сначала предупредить Литла? Надо ли было позвать ко мне домой Алистера и Джейн?

Слишком поздно.

Я вглядываюсь в дом по ту сторону сквера, в его пустые комнаты. Где-то в глубине этого дома Итан разговаривает с родителями. У меня те же ощущения, что я испытывала каждый день с Оливией: «Пожалуйста, будь осторожна».

Есть одна вещь, которую я уяснила за все время работы с детьми. Если можно свести эти годы к единственному откровению, то оно таково: дети необычайно гибкие. Они способны выдержать пренебрежение, вынести надругательство, выжить там, где взрослые терпят крах. Я всем сердцем болею за Итана. Ему понадобится эта гибкость. Он должен все выдержать.

Какая жестокая история… Вернувшись в гостиную, я вся дрожу. Выключаю лампу. Бедная женщина. Бедный ребенок.

И бедная Джейн. Про Алистера так не скажу, но Джейн заслуживает сочувствия.

По моей щеке катится слеза. Смахиваю ее пальцем, вытираю руку о халат.

У меня тяжелеют веки. Поднимаюсь в спальню – буду там с волнением ждать новостей.

• Предыдущая
• 87/96
• Следующая