Выбери любимый жанр

Оценить:

Цирк проклятых

Оглавление

– Да кто же ты, черт тебя побери?

Женщина зашипела на меня – резкий выдох, слишком сильный для человеческой глотки. Высунутый язык оказался раздвоен.

– Да кто же ты, черт тебя побери?

Она засмеялась, но как-то неправильно – наверное, из-за раздвоенного языка. Зрачки ее сузились в щелки, и радужки прямо у меня на глазах стали золотистыми.

Я дернула руку, но ее пальцы держали, как сталь. Тогда я бросилась на пол. Она опустилась вместе со мной, но руку не выпустила.

Я упала на левый бок, подобрала ноги и дала ей в коленную чашечку изо всей силы. Нога хрустнула. Она завопила и упала, но не отпустила руку.

С ее ногами что-то происходило. Казалось, они срастаются вместе, покрываются общей кожей. Я никогда ничего подобного не видела, и сейчас мне тоже не хотелось.

– Что это ты делаешь, Мелани?

Голос доносился сзади. Оливер стоял в коридоре рядом с ярким светом из гостиной. В голосе его звучали падающие скалы и ломающиеся деревья. Буря, состоящая только из слов, но она резала и полосовала.

От этого голоса тварь на полу съежилась. Нижняя часть ее тела стала змеиной. Ничего себе змейка.

– Она же ламия! – тихо сказала я. И стала пятиться к двери, нащупывая ручку. – Я думала, они вымерли.

– Она последняя, – сказал Оливер. – Я ее держу при себе, потому что подумать страшно, что она натворит, если предоставить ее собственным желаниям.

– Это создание, которое откликается на ваш призыв? – спросила я.

Он вздохнул, и в этом вздохе была грусть тысячелетий.

– Змеи. Я могу призывать змей.

– Конечно же, – кивнула я.

Потом открыла дверь и вышла спиной вперед на солнечную веранду. Остановить меня никто не пытался.

За мной закрылась дверь, и через несколько минут вышел Ингер, напряженный от злости.

– Мы самым искренним образом извиняемся за ее поведение. Она ведь животное.

– Оливеру надо держать ее на поводке покороче.

– Он пытается.

Я кивнула. Это я понимала. Как ни старайся, а тот, кто может управлять ламией, может играть со мной в ментальные игры целый день, а я об этом и знать не буду. Сколько из моей веры и добрых пожеланий настоящие, а сколько созданы Оливером?

– Я вас отвезу обратно.

– Да, пожалуйста.

И мы уехали. Я впервые в жизни встретила ламию, а также самое старое из живых существ в мире. Красный, мать его так, день в календаре.

31

Я отпирала свою дверь, а за ней звонил телефон. Пихнув дверь плечом, я успела подскочить на пятом звонке и чуть не заорала:

– Алло!

– Анита?

Это была Ронни.

– Да, я.

– Ты вроде запыхалась?

– Пришлось бежать к телефону. Что случилось?

– Я вспомнила, откуда я знаю Кэла Руперта.

Мне понадобилась минута, чтобы вспомнить, о ком это она. О первой жертве вампиров. Я на секундочку забыла, что идет расследование убийства. Мне стало стыдно.

– Рассказывай, Ронни.

– Я в прошлом году делала одну работу для некоторой адвокатской конторы. Один из сотрудников специализировался по составлению завещаний.

– Я знаю, что Руперт оставил завещание. Поэтому я имела право проткнуть его колом без ордера на казнь.

– А ты знаешь, что Реба Бейкер составила завещание у того же адвоката?

– А кто такая Реба Бейкер?

– Может быть, вторая жертва.

У меня стеснило грудь. След, настоящий, живой след.

– Почему ты так думаешь?

– Реба Бейкер молодая, блондинка, и она пропустила встречу. По телефону не отвечает. Ей звонили на работу, и там ее уже второй день нет.

– Столько времени прошло после ее смерти, – сказала я.

– Именно.

– Позвони сержанту Рудольфу Сторру. Расскажи ему то, что сейчас рассказала мне. Назови мое имя, чтобы тебя с ним соединили.

– А ты не хочешь, чтобы сначала мы сами это проверили?

– Ни за что в жизни. Это дело полиции. Они его умеют делать. Пусть отрабатывают свою зарплату.

– Ну, с тобой не повеселишься.

– Ронни, позвони Дольфу. Отдай это полиции. Я видела вампиров, которые убили этих людей. Не надо нам изображать из себя мишень.

– Ты видела – кого?

Я вздохнула. Совсем забыла, что Ронни ничего не знает. И я рассказала ей самый короткий вариант, который еще имел смысл.

– Я тебе все расскажу подробно в ближайшую субботу на тренировке.

– А что будет с тобой тем временем?

– Пока что я еще жива.

– Ладно, следи только, что у тебя за спиной.

– Всегда. И ты тоже.

– За мной никогда не гонялось столько народу, сколько за тобой сейчас.

– И скажи спасибо.

– Говорю.

Я повесила трубку.

У нас был след. Может быть, даже картина, если не считать нападения на меня. Я в картину не укладывалась. За мной они гонялись в поисках Жан-Клода. Всем нужно его место. Проблема тут в том, что с этого места не уйти в отставку – можно только умереть. Мне нравилось то, что сказал Оливер. Я с ним была согласна, но могу ли я принести Жан-Клода в жертву на алтарь здравого смысла? А, черт побери все!

32

Кабинет у Берта был небольшой и окрашенный в бледно-голубые тона. Он считал, что это успокаивает клиента. Я считала, что этот цвет слишком холоден, но с Бертом это тоже гармонировало. Был он шести футов ростом, широк в плечах и сложен, как бывший университетский футболист. Живот у него несколько смотрел на юг от избытка еды и недостатка движений, но он отлично носил его в семисотдолларовых костюмах. За такие деньги можно найти костюм, который замаскирует Тадж-Махал.

Был он загорелый, сероглазый, с коротко стриженными почти белыми волосами. Не от возраста – естественный цвет.

Я сидела напротив него в рабочей одежде. Красная юбка, жакет ей под цвет и блузка настолько близкая к алой, что пришлось даже нанести косметику, чтобы лицо не смотрелось как у привидения. Покрой жакета позволял скрыть наплечную кобуру.